Каролайн просияла.

– Ты заметил? Я стараюсь не показывать, хотя не могу дождаться, когда стану большой и похожей на Мадонну! О, и я хочу сиять, о чём все говорят!

Губы Зака скривились.

– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Ты уже светишься.

Каролайн рассмеялась.

– Ты очарователен. – Она посмотрела на Энни. – Он мне нравится, Энни. От него у тебя будут прекрасные дети.

– Каро! – Энни не знала, краснеть или благодарить кузину за то, что она так решительно растопила лёд. Несколько человек засмеялись, и Зак послал ей дразнящую улыбку.

– Как ты узнал? – многозначительно спросила её мать. – Каролайн права – она почти не показывается. Даже большинство женщин не замечают.

– По запаху, миссис Килдэр, – ответил Зак с открытой откровенностью. – Веры всегда чуют, когда женщина носит в себе жизнь.

– Нарушение неприкосновенности частной жизни, да? – Кимберли выгнула бровь.

Зак пожал плечами.

– Мы просто по другому чувствуем. Просто так случилось, что наши ощущения более проницательны – ничем не отличаются от М Пси, способной видеть изнутри тела, или от вас, способных определить состояние, потому что знаете тонкие физические признаки.

Энни прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не вмешиваться. Каро воспользовалась шансом прошептать:

– О, он хорош. Где ты нашла мистера Восхитительного?»

Энни бросила на неё уничтожающий взгляд.

– Где Араан? – спросила она.

– Мой дорогой муж возвращается со встречи в Тахо. Возможно, успеет к десерту. – Она улыбнулась. – Я знаю, что ты останешься на десерт.

Энни почувствовала, как рука Зака переместилась на талию. Было очевидно, что он слышал возмутительное предсказание Каро, и что ему понравилась эта идея. Однако когда подняла глаза, обнаружила, что его внимание сосредоточено не на ней, а на ком то другом – незнакомце, которому мать только что помахала рукой.

– Это профессор Джереми Марксон, – проговорила она. – Это… друг Энни, Зак Куинн.

Учитывая, что она готова была вспылить, решила, что на этот раз Зак сорвётся – он ясно дал понять, что не будет делиться. Но, к её удивлению, он оставался совершенно расслабленным.

– Марксон. – Зак наклонил голову в знак мужского признания. – В какой области вы работаете, профессор?

– Молекулярная физика, – сказал Марксон. – Увлекательная тема. Ты что нибудь знаешь об этом?

Высокомерный болван, подумала Энни.

– Нет, не знаю, профессор, – сказала она, прежде чем Зак смог ответить. – Возможно, вы потрудитесь просветить меня.

Профессор моргнул, как будто не ожидал, что она заговорит.

– Ну, я…

– Расскажи им о своём последнем проекте, – подбодрила мать, метая взглядом в Энни кинжалы.

Марксон кивнул и начал рассказ. Энни стало скучно после первых нескольких минут.

– Как интересно, – сказала она, когда он сделал паузу, чтобы перевести дух. – Работаешь с моим отцом?

– Да. – Он просиял.

– Где папа? – спросила Энни, намеренно меняя тему разговора.

Её мать махнула.

– Ты знаешь своего отца. Он, вероятно, с головой ушёл в исследования. – Слова были обыденными, но Энни услышала обиду, которую Кимберли никогда до конца не переставала чувствовать. – Он обещал, что постарается появиться к моменту, когда подадут ужин.

Энни знала, что повезёт, если они вообще увидят его сегодня вечером.

– Что подадут на ужин? – спросила она с улыбкой, ненавидя эту затаённую боль в глазах матери.

Кимберли просияла.

– Я приготовила твоё любимое овощное рагу.