Кимберли просияла.

– Я приготовила твоё любимое овощное рагу. – Её слова были искренними, а любовь открытой. – Не начинай, Каро, – сказала она, когда Каролайн открыла рот. – И твой любимый пирог я тоже испекла.

– Вот почему ты моя самая лучшая тётя.

К счастью, после этого беседа оставалась лёгкой и непринуждённой. Они уже собирались перейти в столовую, когда, – чудо из чудес, – вошёл её отец. Эрик Килдэр был одет в помятую одежду, словно для него внешность мало что значит, но сегодня, казалось, Эрик был с людьми, а не в своих мыслях. Лицо её матери озарилось, и Энни улыбнулась.

– Рада видеть тебя, папа, – сказала она, принимая восторженный поцелуй отца в щеку. Любовь разлилась в сердце, но эта любовь всегда была осторожной.

У Энни никогда не было таких запутанных отношений с отцом, как с матерью, но, вероятно, потому, что его никогда не было рядом, чтобы спорить. Совсем другой вид боли.

– А это кто? – спросил он, оглядывая Зака с ног до головы, одновременно обнимая за талию свою жену. Энни представила их друг другу, но реакция отца была не такой, как она ожидала.

– Зак Куинн, – пробормотал он. – Знакомое имя… Зак Куинн… Зак… – Туман рассеялся. – Тот самый Закари Куинн, который опубликовал исследование о популяции диких кошек в Йосемити в прошлом году?

Зак кивнул.

– Я удивлён, что вы запомнили моё имя.

– Не моя направленность, – признал отец, – но мой хороший друг Тед, профессор Ингрэм, был очень взволнован. Сказал, что это лучшая докторская диссертация, которую он видел за всё время своего пребывания в должности.

У Зака степень доктора философии?

Энни могла бы ударить его за то, что скрыл это, особенно когда мать бросила на неё обвиняющий взгляд. К счастью, в этот момент её отец что то сказал и увёл маму, оставив Зака и Энни наедине впервые с момента приезда. Она выгнула бровь.

– У тебя есть секреты?

У него хватило такта выглядеть застенчивым.

– Честно говоря, я не думал, что кто то это поймёт или даже будет беспокоиться. Ты сказала, что они занимаются математикой и физикой.

– Мой отец знает всё обо всех. А докторская степень есть докторская степень… – Она легонько постучала кулаком по его груди. – Если бы ты сказал, что она у тебя есть, я бы не так сильно переживала о реакции матери – даже она не может оспорить докторскую степень.

– Не только мнение твоей матери меня волнует. Степень доктора философии для тебя важна, Энни? – Выражение его глаз было настороженным.

Намёк на незнакомую уязвимость застал её врасплох.

– Зак, если бы учёные степени имели для меня значение, – честно ответила она, – я бы вышла замуж за физика с тремя степенями доктора философии, которого моя мать выбрала, когда мне было двадцать два. Или за доктора медицины, у которого после имени больше букв, чем в алфавите. Или многотиражный гранд что то там, который весь обед пялился только на мою грудь.

От улыбки на его щеках появились ямочки.

– У этого мужчины превосходный вкус.

– Хватит вгонять в меня в краску. – Но это не так, больше нет – каким то образом Зак Куинн заслужил доверие её ранимого женского сердца.

Это поразило и испугало.

Но, не дав мрачным эмоциям разрастись, Зак наклонился и нежно прикоснулся губами к её губам, действуя как Вер, которому плевать, что присутствуют зрители. Когда он отстранился, она прижалась к нему, боясь – если не быть забытой – то, по крайней мере, оказаться временно загнанной в клетку.

Глава 8

Два с половиной часа спустя Зак оказался на балконе, потягивая кофе, а Энни стояла внутри, болтая с кузиной.