|
Дверь ему отперла кухарка: старый Поль, подавленный горем, был не в силах двинуться с места. - Господин граф скончались, - доложила кухарка. Лартуа, не снимая шубы, прошел в комнату поэта. Чтобы засвидетельствовать смерть, он приблизился к покойнику, приподнял пальцем веко, тут же опустил его и произнес: - Это произошло еще быстрее, чем я предполагал. Затем он увлек Симона Лашома в коридор и попросил рассказать о последних минутах Жана де Ла Моннери. - Прекрасная кончина, необыкновенная кончина! - прошептал Лартуа. - Дай бог каждому встретить с таким достоинством свой последний час. Когда Симон повторил слова поэта: "У меня недостанет времени закончить..." - Лартуа заметил: - Он, без сомнения, слагал какие-нибудь стихи. Видите ли, сознание стариков концентрируется на том, что было их главным жизненным делом. Во всех остальных областях их память, способности, чувства слабеют, как бы угасают. Так, например, впавший в детство математик не теряет умения интегрировать. Дольше всего мы сохраняем знания, связанные с нашей профессией. Если бы вы спросили нашего друга перед смертью о том, как зовут его дочь, он, возможно, не мог бы вам ответить, но он беседовал с вами о Сюлли-Прюдоме, а со мной - об Академии... Да, это так, - прибавил он. - Все дело в работе полушарий... или в чем-то еще, что выше нашего понимания. - Господин профессор, - запинаясь, начал Симон, - знаете ли вы... знакомы ли вы с госпожой Этерлен? Где бы я мог получить ее адрес? - О да, это весьма деликатная мысль, - сказал Лартуа, - я и сам нанесу ей визит. Бедняжка... Он говорил о ней?.. Вам нужен ее адрес, подождите... Он достал записную книжку. - Булонь-Бийанкур, улица Тиссандр, двенадцать... До свиданья, друг мой, мы с вами еще увидимся. Непременно. - Буду очень рад, профессор, - искренне отозвался Симон. Через несколько минут появилась госпожа Полан, маленькая женщина с еще гладкой кожей: ее привел сюда безошибочный инстинкт. На голове у нее красовалась старая шляпка, поверх пальто она надевала черную горжетку из кроличьего меха. На правой щеке возле самого подбородка у нее была бородавка, поросшая светлыми волосками. Семейная жизнь госпожи Полан сложилась не слишком счастливо. Она усердно посещала церкви, по целым часам простаивала возле катафалков с горящими свечами, и от этого на ее щеках постоянно горел лихорадочный румянец, а от одежды исходил запах ладана. В семействе де Ла Моннери она время от времени выполняла роль добровольного секретаря, и когда кто-нибудь спрашивал: "Сколько же теперь может быть лет Полан?" - то обычно отвечали: "Постойте, впервые она появилась у нас в девяносто втором году. |
