«Нелегко будет, – размышляла Наташа, уже в одиночестве (не считая Шасти на руках, конечно) подходя к плачущей. – Жаль будить Светика. С нею, наверное, легче было бы утешить… Знать бы ещё, что за горе у неё. – И тут же задумалась о другом: – Интересно, зачем Аедху знать о том же? Хочет вмешаться в её дела, чтобы восстановить справедливость? А если дело касается личного? Тогда что? Может, она с женихом поссорилась? И что? Аедх его на дуэль вызовет? Ладно, хватит ходить вокруг да около. Сейчас узнаю хоть что то…»

Остановилась за спиной плачущей девушки. Очень близко. Ещё несколько шагов – и совсем рядом: лошадь по крупу можно будет погладить. И как начать беседу, если неизвестно, как к незнакомке обращаться? Под ноги удачно подвернулся сучок – нет, даже не сучок, а почерневшая от времени и долгой лежалости ветка. Наташа с облегчением наступила на сухостой.

В местности, где только только просыпались птицы, короткий треск прозвучал слишком громко.

Девушка оглянулась и всем телом повернулась к Наташе.

– Доброе утро, – поприветствовала ночную гостью волков Наташа, не придумав ничего другого.

Разглядывая девушку, она не скрывала удивления. Девушка? Да нет… Девочка – лет тринадцати четырнадцати. Возможно, ровесница Димки? И тут же воспоминание, как мужчины (кажется, Уэйтн?) спросили, где оружие у мальчишки… И эта… девушка. Худенькая, тёмные глаза и так огромные, так сейчас их ещё и мешки под ними же оттеняют на пол лица. Губы от плача разъехались – может ли девочка говорить, если от рыданий заикается?

– Меня зовут госпожа Натали, – напористо пригласила её к разговору Наташа. – Представьтесь, пожалуйста, госпожа.

– Меня зовут Миранда, – тоненьким голоском пролепетала та.

«Госпожой» Наташа её не зря назвала. Плащ девушки щеголял такой богатой вышивкой, среди нитей которой поблёскивали явно не простые камешки, что мог бы по праву занять законное место в каком нибудь музее по истории искусств. Ну и лошадь отличалась богатым убранством – насколько это понимала Наташа.

Правильно оценив ответ девочки, она не стала заморачиваться «госпожой» и с сочувствием спросила:

– Что случилось, Миранда? Как вы оказались в лесу?

Взгляд мокрых глаз девочки сместился на руки Наташи, где кот дремотно балдел от тепла и машинальных поглаживаний хозяйки. Шастя чуть чуть отвлёк на себя внимание ночной гостью, вытянув в зевке лапу.

Девочка шагнула ближе и насморочным голоском спросила:

– А можно… мне его погладить?

Так. Кошачья терапия в ход пошла?

В ответ Наташа шагнула ей навстречу, и робкая ладошка Миранды опустилась на кошачью голову. Мельком подумалось: «Не слишком она удивилась. Такое впечатление, что в этом мире кошачьего племени либо нет… либо есть только у самых богатых?»

Взглянув через её плечо, Наташа с трудом рассмотрела стоявшего перед деревом Аедха. «Хм… Прямо – ниндзя, – подумала. – Не знаешь о его присутствии – и не разглядишь». Пока Миранда, шмыгая чуть вздёрнутым носиком и судорожно вздыхая, гладила разомлевшего кота, Наташа кое что придумала.

– Миранда, – осторожно начала она. – Эту ночь вы почти не спали. До полного пробуждения нашего лагеря ещё есть время. Может, поспите у нашего костра? Среди нас есть не только воины, но и дети. – И про себя подумала: «Может, она боялась спать рядом с мужчинами? Поэтому страшилась уснуть ночью?» И продолжила: – Может, у нашего костра вам удастся успокоиться…

– А вы… все идёте… туда? – не поднимая головы, спросила девочка.