— У внучки? Разве она в воде?

— Это долгая история.

— Нам нравятся долгие истории, — сказала Бекка. — Особенно, если в них присутствует вода.

Чет одарил взглядом их обоих.

— Могу я поинтересоваться, кто вы двое такие?

— Я Сквернавец. Вершу скверные деяния.

— Я мор… то есть невинная девушка по имени Бекка.

— Ну, если вам, и вправду, интересно, то расскажу. В прошлом я навлёк на своё племя позор, повстречавшись у любовного источника с морской коровой. Необычное совпадение. Во время прогулки меня заинтриговал вопрос: как дышат кентавры? Вы можете посчитать его абсолютно бессмысленным, ведь я сам кентавр. Но, не понимая, как надо дышать, я стал задыхаться. Пользуемся ли мы человеческими лёгкими? Если да, то что же поддерживает лошадиную часть тела? А если в ход идут лошадиные лёгкие, то чем же дышит человеческий торс? Может, у меня две пары лёгких: одна для дыхания, другая — для бесед? Это казалось неэффективным, а кентавров неэффективностью не отличаются. Загадка была сложной.

Сквернавцу уже наскучили его откровения, но Бекка казалась заинтригованной, и его одолело любопытство: чем? Неужто в ней кроется нечто большее, чем дитя-полукровка? Если так, что к этой трансформации привело? Возможно, эту загадку удастся разгадать, наблюдая за её реакцией.

— Невероятно, — произнесла меж тем Бекка. — Продолжай, малыш.

— Загадка привела меня к другим вопросам, — с готовностью продолжал кентавр, которому внимание нежданных слушателей, кажется, льстило. — Как кентавры едят? Мы употребляем в пищу, в основном, человеческие яства — в тех же пропорциях, — но ведь наши тела весят намного больше. Здесь наверняка замешана магия, но большинство кентавров не верит в волшебство, когда оно затрагивает наш собственный род. Некоторые даже считают его неприличным. Моя кобылка, Чери, к ним относится; терпеть не может слушать о кентаврах, обладающих магическими талантами, хотя, по правде говоря, и моя сестра Чем, и я в этом плане одарены. Я способен уменьшать булыжники, превращая их в гальку, полезную для галок и галочек. А Чем…

Кентавр сделал паузу, словно в ожидании зевков, которые Сквернавец готов был предоставить в полной мере, но глупая девчонка сказала: — Продолжай, Чет. Ужасно интригующие рассуждения. — Как будто её, и в самом деле, интересовали все эти нелепые вопросы. Сквернавца уж точно — нет. Лёгкие, еда и галочки. Кого они заботят?

Кентавр благодарно продолжал: — Таким образом, я признаю, что владею магией, как и моя сестра. У неё всё в порядке: после романа с гиппогрифом аисты принесли ей Чекс, одну из первых крылатых кентавриц, которая, в свою очередь, вышла замуж за Чейрона и подарила жизнь Че, ставшей подругой принцесс и учительницей Сима, птенца Симург, старейшей и мудрейшей птицы на всём белом свете.

Несмотря на то, что история звучала зубодробительно скучно, Сквернавец ощутил в ней зерно хаоса и слегка оживился.

— Да, Симург — птица редкая, — кивнула Бекка. — У меня было много врагов, но с ней наши пути не пересекались никогда. Она слишком хорошо информирована и могущественна.

Девчонкина болтовня становилась всё причудливей. Ей же всего четырнадцать! Откуда ей знать Симург? Но кентавр уже снова заговорил.

— И вот, мы приближаемся к главному событию — не такому уж и красивому, хотя небезынтересному. Озадачивая себя вопросами наподобие вышеперечисленных, я не смотрел, куда иду. Правое копыто с брызгами опустилось в какую-то мелкую лужицу. Я не сознавал, что её сотворила колония шпанских мушек, ответственных за любовь, и наделила всеми свойствами любовного источника.