— Пока, бабушка! — крикнула девочка. — Спасибо, что проводила.

Сквернавец спросил себя, не отменить ли встречу с кентавром и их беседу, но это тоже ни к чему бы не привело. Чет так или иначе дождался бы внучку. Значит, хаосом тут и не пахло; он не мог совершить ничего скверного.

Места взобралась на спину Чета, и тот порысил прочь. По мере его удаления, с неба спикировал грифон, приземлившийся перед кентавром и обернувшийся другой девочкой.

— Привет, Мерайя! — воскликнула Места.

— Привет, Места! Привет, дедушка! — и вторая внучка присоединилась к первой на спине пожилого кентавра.

Затем появились двое маленьких сфинксов с львиными телами и человечьими головами. За спиной самочки виднелись сложенные крылья. Размерами сфинксы не превышали обыкновенных пони.

— Привет, дедушка, — поздоровался самец.

— Привет, Делл, — отозвался Чет. — Кто твоя подружка?

— Ночница, — представил её Делл. — Ей целых двести лет отроду.

— Двести семьдесят, — пробормотала себе под нос Бекка. — И она только начинает взрослеть.

В самом деле, самка сфинкса выглядела подростком. Выпуклости пока были недостаточно соблазнительны, чтобы заставить глаза мужчин дымиться, но к тому стремились. Оценка Бекки удивила Сквернавца.

— Вообще-то мне двести семьдесят, — скромно поправила друга Ночница. — Но, по меркам сфинксов, мне столько же, сколько и Деллу.

— Похоже на то, — дружески улыбнулся Чет. Затем Делл превратился в человека и присоединился к сёстрам. Самка сфинкса, помахав на прощанье крылом, улетела по своим делам.

Жизнь Чета виделась Сквернавцу целым рядом удовольствий: одарённые внуки, приятное времяпрепровождение. Это злило Сквернавца, но ничего не поделаешь. Он с отвращением отвернулся и вышел с противоположной стороны деревни. Бекка следовала за ним; Сквернавец надеялся, что по дороге она отстанет, но девица прилипла, как банный лист.

Им навстречу попалась грифонша. Как и у всех грифонов, её шкура была цвета сапожной мастики. Беспорядками не пахло и здесь. Хищница фыркнула на них.

— Извиняюсь, — сказала Бекка.

— За что? — раздражённо поинтересовался Сквернавец.

— Это грифонша перед нами извинилась.

— Как, во имя Ксанфа, ты можешь понимать речь грифонов?

Девушка притормозила, словно обдумывая ответ.

— Научилась по дороге.

Грифонша снова фыркнула.

— Она хочет знать, не видели ли мы…

— Она опоздала! — огрызнулся Сквернавец. — В любом случае, это не настоящая грифонша, а просто девушка в грифоньем обличье.

— Её вопрос был не об этом, — качнула головой Бекка. — Она ищет отца.

— Нет, я его не видел, — сказал он грифонше. — Теперь улетай.

Грифонша фыркнула в третий раз.

— Конечно же, мы охотно послушаем твою историю, — живо откликнулась Бекка.

Сквернавец разозлился, но подходящей остроты для того, чтобы заткнуть глупую девчонку, на ум не приходило. Что она о себе возомнила? Её причуды всё больше отдавали неприятными и опасными странностями. И он почти утратил надежду взглянуть на её трусики, так что пользы от неё не было никакой.

Грифонша пристроилась к путникам сбоку и, пока они продолжали идти, фыркала уже непрерывно. Бекка переводила.

— Её зовут Гризельдой, и её история весьма необычна. Много лет назад, ещё в тысяча сорок третьем году, до периода Безволшебья, группа путешественников мужского пола забрела в деревню Магической Пыли, где в то время жили только женщины всех видов.