|
Но слову они были верны - никто не убежал. Давно уже Людовик вернул России фрегат "Митау", но Анна Иоанновна еще держала французов в лесу, словно забыла о них! И правда - забыла. Так закончилась война за "польское наследство". В древнем Вавельском замке короновался глупый саксонец, опоясав чресла свои щербецом и воздев на голову корону Ягеллонов. - Брюль! Есть ли у меня деньги? - спрашивал Август Третий. - Полно, ваше величество, - неизменно отвечал граф Брюль. И так будет все тридцать лет: один вопрос - один ответ. Глава 9 День - в день: от Березова-городка отплыл в пути северные Дмитрий Овцын, а Иван Кирилов отъезжал из столицы в пути южные (а сама экспедиция Кирилова называлась тогда - для секрету - "Известная")... Анна Иоанновна протянула ему ковчег золотой, внутри которого указ лежал. Указ, в трубку свернутый, был в парчу обернут, кисти на нем золотые, а печати на шнурках из серебра. И сказала Анна Иоанновна: - Указано тута от людей кабинетных, что город, который на речке Ори офундуешь, именовать впредь - Оренбургом... Ну, - подала смуглую жирную руку, - целуй да езжай в страхе божием! Для науки немало требовалось: инструмент разный, чтобы звезды счислять, наборы хирургические, часы разные для обсерваций, особые коляски, которые на бегу версты в пути пересчитывают, книги новые, гравюры, глобусы, азбуки иноземные и прочие вещи, учености служащие. - Куда столько? - пугался Шумахер. - Буду школы там заводить, - отвечал ему Кирилов. - У дикарей-то? Берите побольше попов и пушек. - Попа найду умного, а пушки всегда глупы. Из пушки сколь ни пали по народу, народ умнее не становится... Нужны меры кроткие и разумные! До самой Москвы плыли водою. По рекам и каналам. Вечерами мурза Мамет Тевкелев (толмач в чине полковника) вылезал на палубу, коврик стелил и молился своему страшному богу. Иван Кирилович слушал, как завывает толмач, и распределял - что сделает... Чтобы товары в степь потекли. Чтобы дороги хорошие. Чтобы гоньба почтовая. А от Оренбурга кинет шляхи на Бухару и Хиву, за коими пролягут пути сердечные - до Индии! От волнения кашлял. Плевал в воду, и красными цветками уплывали плевки его вдаль... Бухгалтеру своему Пете Рычкову, за ученость в экспедицию взятому, говорил Кирилов, тужа: - Я не жилец на сем свете чудесном. А потому поспешать мне надобно, чтобы до смерти мечту свою видеть исполненной... Недоставало еще ботаника - травы описывать. И архитектора - домы Оренбурга строить. Не было и попа разумного, дабы в веру башкир приводил без тягостей и понукания. Впрочем, на Москву прибыв, Кирилов такого попа сыскал. Правда, поп не поп, а еще школяр риторики. Происхождения - дворянского, по прозванию же - Михаила Ломоносов. Детинушка был ростом велик, растяпистый, с разинутым в удивлении ртом, и Кирилов сказал ему: - Чего пасть-то свою открытою содержишь? - От внимания, - отвечал Ломоносов. - Закрой, неча галок ловить... Как же так? - спросил он его. - Сыне ты дворянской, а лезешь в попы ко мне.., в экую даль! - До стран далеких интерес имею. А что дворянин я, так это - вранье. С испугу назвался! На самом деле есть я сын попа Василия Дорофеева, что в городе Холмогорах при церкви Введения пресвятыя богородицы состоит. И желаю, дабы в экспедицию вашу попасть, тоже приять сан священнический. |
