|
Ты ведь знаешь, Арчи, мое мнение о тебе ничуть не изменится, даже если ты передашь это дело другому. Как сыщик, ты гораздо лучше любого из местных. К тому же ты хорошо знаешь, что Харви не способен выстрелить человеку в спину. Местный же, порыскав по округе недельки две, возможно, решит, что это дело рук Харви. И Досон в этом больше всех уверен. Согласись, что я права! - Ты всегда права. - В таком случае могу я выпить горячего кофе? Мой стакан из-под молока был уже пуст, поэтому я тоже выпил кофе. Потом расплатился, и мы встали. Примерно двадцать пар глаз следили за тем, как мы пробирались меж столов и стульев, а еще примерно двадцать делали вид, будто не смотрят на нас. Убийство Филипа Броделла взбудоражило округ Монро. Отношение его жителей к приезжим нисколько не способствовало единению и братству людей, но дело в том, что дьюды привозили в Монтану много денег, а поэтому нельзя было оставаться равнодушным к тому, что им стреляют в спину, пока они собирают чернику. Вот почему взгляды, устремленные на нас с Лили, были не особенно дружелюбными: ведь курок спустил управляющий ее ранчо. Так, во всяком случае, они считали. Прежде чем усесться за руль автофургона Лили, оставшегося на автостоянке позади кафе, я засунул свой пакет с покупками в багажник. И он уютно устроился среди всевозможных ее приобретений. Лили сидела прямо, не касаясь спинки сиденья, которую нагрели косые лучи августовского солнца. До автозаправочной станции “Престо” было всего два квартала, и я решил заехать туда. У нас оставалось еще полбака бензина, но мне хотелось, чтобы Лили взглянула на человека по имени Гилберт Хейт, который мог там оказаться. И точно - долговязый парень с руками и ногами как на шарнирах и длинной шеей, из-за которой он казался еще выше ростом, был там. Гилберт протирал ветровое стекло чьей-то машины, и Лили пришлось изрядно изогнуться, чтобы получше его разглядеть. Когда парень выполнил свою работу и машина отъехала, он постоял, наверно, с полминуты, глазея на нас, а затем подошел и произнес: - Доброе утро. На самом деле он сказал не “доброе утро”, а “доброе вутро”. Но я не собираюсь особенно надоедать вам местным произношением - во всяком случае постараюсь делать это не так часто. Лишь хочу подробно изложить как все происходило, местная речь слишком бы все усложнила и замедлила повествование. Из вежливости я согласился, что “вутро” и впрямь доброе, хотя шел уже второй час. Гилберт между тем сказал: - Отец не велел мне разговаривать с вами. Его отцом был Морли Хейт, шериф округа. Он и мне запретил с кем-либо говорить, да только я не могу бросить старую привычку, ведь именно языком я зарабатываю себе на жизнь. - Вы тоже полицейский? - спросил Гилберт. - Вовсе нет, - ответил я. - Полицейский - это твой отец, а я - частый сыщик. Спроси я у тебя, как ты провел четверг на прошлой неделе, и ты мог бы сказать мне, что это не мое дело. А вот когда об этом меня спросит твой отец, мне придется обязательно ему ответить. Гилберт окинул взглядом Лили и снова посмотрел на меня. - Вы столько тут обо мне расспрашивали... Но я мог избавить вас от излишних хлопот. - Я бы это оценил. - Не убивал я того дьюда! - Прекрасно. Именно это мне и хотелось узнать. |
