– …и будет приносить гораздо меньше вреда, если окажется в этом Богом забытом уголке, – дополнил капитан, и генерал снова вздохнул.

– Возможно, ты прав, каро. Пошли кого-нибудь за нашим милым графом. Пожалуйста.

Капитан с кислым выражением лица наблюдал, как огромный «роллс-ройс», переваливаясь на ухабах, продвигался по пыльной, изрытой выбоинами главной улице города. Его фары сияли подобно чудовищным испуганным глазам, а выгоревшая небесно-голубая окраска кузова выглядела тусклой, присыпанная тонким слоем светлой пыли. Стоимость этого транспортного средства поглотила бы капитанское жалованье за пять лет, что и являлось одной из причин кислого настроения капитана.

Граф Альдо Белли, будучи одним из крупнейших землевладельцев и входивший в пятерку самых богатых людей Италии, никогда не полагался на армию, когда дело касалось средств транспорта. «Роллс-ройс» был спроектирован и изготовлен фирмой-производителем в соответствии с его собственными специфическими требованиями.

Когда машина, изящно затормозив, остановилась под портиком, капитан заметил личный герб графа, украшавший переднюю дверцу, – вставший на дыбы золотой волк, поддерживающий щит, который был разделен на четыре части алого и серебряного цветов. Под ним красовался девиз: «Мужество – мое оружие».

Как только машина остановилась, с переднего пассажирского сиденья выскочил маленький, жилистый, сильно загорелый человечек в форме сержанта чернорубашечников и тут же припал на одно колено, держа наготове огромную фотокамеру, чтобы заснять момент, когда из машины появится фигура, развалившаяся на широком заднем сиденье.

Граф Альдо Белли аккуратно поправил на голове черный берет, втянул живот и поднялся на ноги, а водитель уже обежал машину, чтобы открыть ему дверцу. Граф улыбнулся. Улыбка явила миру сверкающие белоснежные зубы, от нее исходила мощная харизма. Глаза у графа были темные и романтичные, украшенные длинными ресницами, как у завзятой модницы, кожа загорелая до золотисто-оливкового оттенка, а роскошные кудри, выбивающиеся из-под берета, так и сверкали на солнце. Хотя ему было почти тридцать пять лет, ни единая седая прядь не портила эту прекрасную шевелюру.

Стоя на подножке автомобиля, он казался еще выше, так что выглядел словно бог, вознесшийся надо всеми этими суетящимися внизу людишками. Лощеные ремни перекрещивающихся на его груди портупей блестели на солнце, равно как и серебряные значки с изображением черепа с костями. Короткий армейский кинжал на бедре, украшенный маленькими бриллиантами и отборными жемчужинами, был изготовлен по рисунку самого графа, а пистолет с рукояткой, отделанной слоновой костью, был ручной работы – продукция фирмы «беретта»; ремень с кобурой был туго затянут, чтобы приструнить талию, которая уже выказывала признаки неповиновения.

Граф замер на секунду и посмотрел вниз, на маленького сержанта.

– Ну как, Джино? – спросил он.

– Отлично, граф. Только подбородок чуть-чуть повыше.

Подбородок графа доставлял им обоим множество неприятностей. В некоторых ракурсах он предательски демонстрировал тревожную тенденцию к удвоению, напоминая волну в пруду. Граф резко задрал его вверх, почти так же, как обычно делает дуче, и складки под ним тут же исчезли.

– Bellissimo! – воскликнул Джино и нажал на кнопку затвора. Граф сошел с подножки машины, наслаждаясь видом собственных начищенных сапог, мягкая и сияющая кожа которых при ходьбе складывалась и сжималась складками над подъемом подобно мехам концертино. Большой палец своей затянутой в перчатку левой руки он засунул за ремень рядом с кинжалом, а правую выбросил вперед и вверх в фашистском приветствии.

– Генерал ждет вас, граф, – приветствовал его капитан Креспи.