Статья эта оказалась в подборке, посвященной Лека, потому что Джордж Чисс клялся, что все это подстроено Фрэнком Лека.

Чисс заявил, что расследовал дело об убийстве одного старого преступника и там оказался замешанным Лека. Чтобы помешать Чиссу закончить расследование, Лека разработал и осуществил план, заключающийся в том, что один из его людей украл у Чисса машину и сбил на ней женщину. Машину нашли через полчаса после происшествия, брошенную в одном из переулков в десяти кварталах от места происшествия. На переднем сиденье валялась полупустая бутылка виски... После того, как установили владельца машины и наведались к нему, то нашли Чисса мертвецки пьяным.

На процессе из показаний свидетелей выяснилось, что последние полгода Чисс начал попивать. Это началось после того, как умерла его жена. Фрэнк Лека, разумеется, знал об этом и воспользовался этим обстоятельством при составлении своего плана.

Из статьи явствовало, что до того, как Чисс начал пить, он был в полиции очень уважаемым человеком, добросовестным следователем по особо трудным делам, большим специалистом по дзюдо. Он имел прекрасный послужной список, включающий в себя три случая проявления особого мужества при задержании опасных преступников.

По телефону Фаллона я позвонил Сэнди в Центральное управление. Ей пока ничего не удалось найти относительно деятельности Марти, но зато она сообщила мне новость. Гангстеры, оказывается, искали не только меня, но и Грэди. Его они тоже «приговорили», так как он не справился с обязанностями телохранителя.

Я попросил Сэнди узнать, где проживает сейчас бывший полицейский следователь Джордж Чисс. Она могла это узнать у кого нибудь из своих коллег, который поддерживает с ним какую нибудь связь.

Сэнди позвонила мне минут через пять и сообщила адрес Чисса.

Поехав по этому адресу, я обнаружил большой двор, расположенный на окраине старого района Бруклина. Улица в этой части была узкой и загроможденной автомобилями, стоящими по обе стороны. Несколько ребятишек играли обшарпанным мячом в футбол. Там же стоял черный «форд», который я уже видел рядом с таверной.

Я вошел во двор через один из проемов. Толстяк в полотняных брюках и грязном свитере оливкового цвета направился в мою сторону.

– Что вы желаете?

– Здесь живет Джордж Чисс?

– Грек? – он показал грязным пальцем внутрь двора. – Вон его лачуга...

Этой лачугой оказался сарай, покрытый гофрированным железом. Вход и окно были закрыты занавесками. Ни электрических, ни телефонных проводов.

– Он дома? – спросил я.

– Да.

Я перебрался через пространство, загроможденное картонными коробками, старыми покрышками, ломаными игрушками и прочей рухлядью.

Дверь в сарай принадлежала когда то какой то конторе и на ней сохранилась потертая табличка.

Я постучал, и хриплый голос ответил:

– Войдите!

Я открыл дверь и вошел. Помещение было однокомнатным, отапливалось работающей на нефти печкой. Освещалось оно двумя масляными лампами, прикрепленными к стене. Полосатая бело синяя занавеска прикрывала угол, где, очевидно, находился санузел.

В комнате стояла большая кровать, кухонный столик, комод, платяной шкаф и маленькая кухонная печурка. В комнате было удивительно чисто.

Не успел я закрыть дверь, как увидел нечто, от чего сразу похолодел: из громадной позолоченной рамы, висевшей на стене, на меня смотрел портрет Франка Лека.