Наконец, когда их терпение почти иссякло, из динамика раздалось:

– Это сделал я.

– А кто из вас – это ты? – спросил Питер. Снова затянувшееся молчание. Затем голос:

– Тот, кто больше всех похож на тебя. Контрольный двойник. Линия отсчета для вашего эксперимента.

Питер ошеломленно уставился в пространство.

– В самом деле?

– Да.

– Но… но это нелепо.

– Ты так думаешь?

– Я имел в виду, мы предполагали, что, модифицируя результаты мозгового сканирования для получения Амбротоса и Духа, мы случайно удалили мораль.

– Ты считаешь убийство сослуживца Кэти и ее отца аморальными поступками? – удивился Контроль.

– Да. Несомненно да.

– Но ведь ты хотел, чтобы они умерли.

– Но я не стал бы их убивать, – убежденно сказал Питер. – Это доказывает тот факт, что, как бы они меня ни провоцировали, особенно Ханс, я их все‑таки не тронул. Я мог нанять убийцу столь же легко, как и любой из вас. Почему же ты – всего лишь механическое отражение меня – сделал то, чего не стал бы делать настоящий я?

– Ты знаешь, что ты – это настоящий ты. И я знаю, что ты – настоящий ты.

– Ну и что?

– Уколи меня, и не увидишь крови – это правда. Но попробуй меня обидеть, и я буду мстить.

– Что?

– Ты знаешь, Саркар, – хмыкнул двойник. – тебе бы следовало позаботиться о моделировании для меня каких‑нибудь зудящих мест, чтобы было что почесать.

– Но почему? – не сдавался Питер. – Почему ты сделал то, чего я бы сам делать не стал?

– Помнишь, как ты изучал Декарта?

– Это было много лет назад…

– Ты вспомнишь, если постараешься, – продолжал двойник. – Я это вспомнил, когда задался вопросом, чем я от тебя отличаюсь, – мне тоже стало любопытно. Рене Декарт создал дуалистическую школу в философии, основанную на убеждении, что сознание и тело – это две разные вещи. Одним словом, он верил, что мозг и сознание – это не одно и то же; душа существует реально.

– Да. Ну и что из этого?

– Декартов дуализм противоречил материалистическому мировоззрению, доминирующему в наши дни и утверждающему, что единственной реальностью является физическая реальность, что сознание – это просто мозг, что мышление не более чем биохимия, что души не существует.

– Но теперь мы знаем, что Декарт был прав, – заметил Питер. – Мы сами видели, как душа покидает тело.

– Не совсем так. Мы знаем, что Декартова точка зрения справедлива для тебя. Она верна для настоящих человеческих существ. Но я не являюсь настоящим человеческим существом. Я всего лишь компьютерная модель. И не более того. Если твои вирусы сотрут меня, я перестану существовать, исчезну целиком и полностью. Для меня, для того, кого ты называешь экспериментальным контролем, дуалистическая философия абсолютно ошибочна. У меня нет души.

– И это отличает тебя от меня настоящего?

– Вся разница в этом и заключается. Тебе приходится заботиться о последствиях своих поступков. Не только юридически, но и морально. Ты вырос в мире, где учили, что существует высший арбитр морали и что рано или поздно ты предстанешь перед его судом.

– Я в это не верю. По‑настоящему не верю.

– «По‑настоящему». Ты хочешь сказать, что не веришь в это интеллектуально. Но в глубине души ты все же соразмеряешь свои поступки с этой вероятностью, какой бы далекой и туманной она тебе ни представлялась, с вероятностью держать отчет за свое «поведение.