В дверь позвонили. Род Черчилл взглянул на часы. Двадцать шесть минут. Ему придется ждать другого случая получить бесплатный ужин, а жаль. Вот учительница истории в средней школе, где он преподавал, рассказывала, что ей как‑то повезло с этим два раза подряд. На сей раз, хотя обычно он этого не делал, Род посмотрел на картинку, передаваемую наружной видеокамерой на экран телевизора. Так и есть, водитель от «Фуд Фуд», все правильно: его оранжево‑белую униформу ни с чем не спутаешь. Род прошел в прихожую, посмотрелся в зеркало и, убедившись, что его зачесанные на лысину волосы лежат безукоризненно, открыл дверь. Он подписал квитанцию у водителя, который оставил ему копию, и отнес упакованную пищу в столовую. Род аккуратно открыл контейнеры из экопенопласта, налил себе стакан белого вина, включил телевизор – хорошо видный с того места за обеденным столом, где он всегда сидел, – и приготовился насладиться своим ужином.

Ростбиф вполне ничего, разве что немного жилистый, подумал Род, зато подливка сегодня удалась на славу. Он буквально вылизал подносик с ростбифом, подобрав картофельным пюре всю подливку до капли, и уже съел половину куска яблочного пая, когда его пронзила дикая боль: пульсирующие спазмы в затылке и невыносимые колющие боли, словно ему в глаза втыкали спицы. Он почувствовал, что сердце бьется с перебоями, на лбу выступил пот, и на мгновение показалось, что его сейчас вырвет. Кровь прилила к лицу. Он с трудом встал, надеясь добраться до телефона и вызвать скорую помощь, но внезапно вспыхнувшая мгновенная невыносимая боль толкнула его в грудь, и, опрокинув стул, он замертво рухнул на пол.

Питер и Кэти уже легли спать, но их хобсоновский монитор знал, что оба они еще не спят, и поэтому позволил телефону прозвонить.

В спальне, конечно, не было видеофона. В темноте Питер нашарил на ночном столике трубку телефона.

– Алло? – сказал он.

Плачущая женщина.

– Ох, Питер! Питер!

– Банни?

Услышав имя своей матери, Кэти немедленно села в постели.

– Свет! – крикнула она. Домашний компьютер включил два стоявших в спальне торшера.

– Питер! Род умер.

– О Боже, – только и мог сказать Питер.

– Что такое? – с тревогой спросила Кэти. – Что‑то случилось?

– Что произошло? – Питер слышал гулкие удары своего сердца.

– Я только что вернулась с курсов и нашла его на полу в столовой. Я…

– Ты вызвала «скорую»? – перебил ее Питер.

– Что такое? – снова тревожно спросила Кэти.

Банни так сильно плакала, что ей приходилось прерывать разговор, чтобы высморкаться.

– Да, да, они едут.

– И мы тоже, – воскликнул Питер. – Мы немедленно выезжаем.

– Спасибо, – всхлипнула Банни. – Спасибо. Спасибо.

– Держись, – Питер старался говорить как можно спокойнее. – Мы едем. – Он положил трубку.

– Что происходит? – дрожащим голосом спросила Кэти.

Питер посмотрел на жену и увидел, как расширились от страха ее и без того огромные глаза. Боже, как ей это сказать?

– Звонила твоя мать, – выдавил он наконец, зная, что ей это и без того известно. Он просто тянул время, собираясь с мыслями. – Твой отец… она думает, что твой отец умер.

Ужас отразился у нее на лице. Она безмолвно открыла рот и слегка покачала головой.

– Оденься, – велел он. – Мы едем туда.

ОБЗОР СЕТЕВЫХ НОВОСТЕЙ

Постоянно проводимое Институтом Гэллапа обследование «Религия в Америке» показало, что посещаемость храмов на этой неделе по сравнению с той же неделей прошлого года выросла на 13,75 процента.