Когда она наклонилась, чтобы сначала наполнить его чашку, судья вновь почувствовал легкий аромат, казалось, неотделимый от нее.

— Я пришла доложить вашей чести, — начала она, — что госпожа Бань отказывается есть и все время плачет. Она спрашивает, позволят ли ее мужу хоть раз навестить ее.

— Это запрещено, — нахмурившись, произнес судья, — к тому же не думаю, что это пойдет на пользу кому-нибудь из них.

— Эта женщина, — мягко сказала госпожа Го, — понимает, что будет казнена, и смирилась со своей участью. Но сейчас госпожа Бань осознала: муж все-таки дорог ей, и она хочет принести ему свои извинения, чтобы умереть с сознанием, что хотя бы частично загладила свою вину.

Судья немного подумал, затем сказал:

— Закон ставит своей основной целью восстановить прежний узор, исправить, насколько это возможно, вред, нанесенный преступлением. Поскольку извинения госпожи Бань могут утешить ее мужа, ее просьба будет удовлетворена.

— Докладываю также, что я смазала спину госпожи Лу разными снадобьями. Раны заживут. В то же время…

Голос ее задрожал. Когда судья понимающе кивнул, она продолжила:

— Физически она не слишком сильная, ваша честь, ее поддерживает только удивительная сила воли. Боюсь, что новые удары по спине могут окончательно подорвать ее здоровье.

— Это ценный совет, — заметил судья. — Я запомню его.

Госпожа Го поклонилась и, немного поколебавшись, добавила:

— Поскольку она все время молчит, я решилась спросить ее о дочке. Она сказала, что соседи присмотрят за ней и что все равно суду придется скоро ее отпустить. Я все же думаю зайти к ней домой и самой убедиться. Если девочке плохо, я заберу ее к себе.

— Заберите ее в любом случае! — сказал судья. — Одновременно с этим можете обыскать дом госпожи Лу и поискать черный татарский халат или другую черную одежду, которая может напоминать татарскую. Такие вещи может определить только женщина!

Госпожа Го с улыбкой поклонилась. Судье захотелось узнать ее мнение о возможной связи между госпожой Лу и наставником Ланем, но он сдержался.

Достаточно странным казалось уже и то, что он советовался с женщиной о судебных делах. Вместо этого он спросил, что ее муж думает о состоянии здоровья Чжу Даюаня.

Госпожа Го медленно покачала головой.

— Мой муж, — сказала она, — вновь прибег к сильному снотворному. Он считает, что Чжу лишился разума навсегда.

Судья вздохнул. Потом он кивнул, и госпожа Го вышла.

Открыв вечернее заседание, судья Ди сначала зачитал права, входящие в юрисдикцию военной стражи, и добавил, что они будут развешены по всему округу. Затем он велел начальнику стражи подвести госпожу Лу к столу.

Судья вновь заметил, что женщина позаботилась о своем внешнем виде. Она сделала скромную, но красивую прическу и надела новую парчовую блузку. Держалась она прямо, хотя плечи у нее явно сильно болели. Прежде чем опуститься на колени, она быстрым взглядом окинула зал и, казалось, была разочарована, увидев всего несколько присутствующих.

— Вчера, — сказал судья ровным голосом, — вы оскорбили этот суд. Вы неглупая женщина, госпожа Лу, и я думаю, что в этот раз вы будете правдиво отвечать на мои вопросы и в интересах суда, и в ваших собственных.

— Я не имею привычки лгать! — холодно ответила госпожа Лу.

— Скажите мне, — спросил судья, — правда ли, что кроме личного имени у вас есть прозвище Кошечка?

— Ваша честь насмехается надо мной? — презрительно ответила госпожа Лу.

— Вопросы задает суд, — спокойно произнес судья.