Против такого царского решения пытался восстать дядька Дмитрия Богдан Яковлевич Бельский, но он был схвачен и отправлен в ссылку. Нагие же, хотя и в сопровождении почетного эскорта, отправились в свой удел.

На уделе в Угличе

Сборы для отъезда заняли почти месяц. Марии Федоровне не позволили взять с собой свой прежний двор. В Углич поехали лишь ее братья Михаил и Григорий и дядя Андрей Федорович с семьями. Отец к тому времени умер, влиятельный дипломат Афанасий Федорович был отправлен на воеводство в Ярославль, где через некоторое время умер. Другие родственники, Семен Федорович Нагой с сыном Иваном, остались на воеводстве в Васильсурске. Конечно, жить в Угличе было не столь почетно, как в столице, но лучше, чем в тюрьме или монастыре. В то время этот город был достаточно красивым и богатым. В нем сохранились каменные постройки прежних удельных князей. Для царевича и его близких был возведен новый двор, к каменному небольшому дворцу пристроены обширные деревянные хоромы. Центром общественной жизни считался каменный Преображенский собор. Угличане с радостью приветствовали новую повелительницу, надеясь с ее помощью избавиться от многочисленных царских поборов и повинностей. Ведь запросы малого двора были много скромнее государственных.

Жизнь Марии Федоровны на новом месте потекла спокойно и размеренно, хотя в душе ее оставалась горечь из за того, что ее сын исключен из числа царских родственников, а ее саму в столицу не приглашают даже на церковные праздники. Но в своем уделе она была полной хозяйкой: жаловала и наказывала, кого хотела. Заботиться о пропитании и денежных доходах не приходилось, всего было достаточно. К тому же из Москвы приходили обнадеживающие вести: царь Федор все еще был бездетен и не собирался разводиться с «неплодной» Ириной Годуновой. Это означало, что у Дмитрия к моменту его возмужания сохранялись шансы оказаться на троне.

Чтобы поточнее узнать свое будущее, Мария приказала найти ведунов и колдунов. С их помощью она хотела также вылечить страдавшего эпилепсией сына и наслать порчу на главных врагов – Годуновых, тесным кольцом окружавших царя Федора Ивановича. Вскоре такие люди были найдены и привезены ко двору Михаила Нагого. Правда, вылечить царевича не удалось, не пострадали от порчи и родственники царицы Ирины. Но ведуны при угличском дворе остались, на всякий случай. Дмитрий подрастал, и Мария постоянно внушала ему мысль о царском происхождении, о правах на отцовский трон. Она ловко настраивала его против ближнего окружения Федора Ивановича, якобы разлучившего его с братом. На нервного и впечатлительного мальчика слова матери оказывали большое влияние. В гневе рубил он саблей снеговиков, заявляя, что расправляется с Борисом Годуновым и другими боярами. В слепой ярости истязал домашних животных, видя в них своих врагов.

Об антиправительственных настроениях при угличском дворе вскоре стало известно в столице. Осторожный царский шурин посоветовал Федору Ивановичу отправить для надзора за Нагими государева дьяка Михаила Битяговского вместе с помощниками. Кроме того, дьяку следовало проверить доходы и расходы владельцев удельного княжества и обложить угличан некоторыми государственными повинностями. Естественно, что Мария и ее братья встретили в штыки появление в их владениях Михаила Битяговского.