— Разве не совет директоров выносит окончательное решение по контрактам?

— Обычно, да. Но как пастор и председатель совета директоров я имею право последней подписи.

Маркус вновь отпил виски.

— Даже если ему понравится идея привлечь Хикоксов, мне от него достанется. За то, что я ничего не сказал ему. Я все-таки по-прежнему президент «Рэндл коммюникейшн».

— Сколько эфирного времени вы покупаете на телестудиях Рэндла для нашей передачи?

— Много.

— Тогда он на вас не набросится. Вы всегда можете сказать, что я навязал вам это шоу, а вы только защитили его интересы покупкой эфирного времени. Это для него главное. Спорить он не будет.

— Но мы оба знаем, что шоу Хикоксов, если все пойдет так, как мы рассчитываем, не принесет особых денег.

— А вот об этом я ему не скажу. Пусть выясняет сам, когда посмотрит шоу. Если посмотрит.

Неожиданно Маркус рассмеялся.

— Сэнфорд Кэррол вырвет от злости последние волосы. Он больше года старался заполучить их для Кей-би-эн», но им все не хватало денег.

— Что он за человек? — спросил Пастырь. — Хороший специалист?

— Очень хороший. Настоящий профессионал. До прихода на Кей-би-эн он десять лет работал на Эн-би-си».

— Тогда я полагаю, что вам следует переговорить с ним до заседания. Почему бы нам не поделиться с ним лаврами победителей? Если он действительно хотел заполучить Хикоксов, его должна порадовать наша общая победа.

Маркус пристально посмотрел на Пастыря.

— У меня такое ощущение, что вы — бизнесмен, прячущийся за обликом проповедника.

— У вас неправильное ощущение, — улыбнулся Пастырь. — Я — проповедник, пытающийся сыграть в бизнесмена.

Мелани поднялась и направилась к ним с зажженным «косячком» в руке.

— Вы не будете возражать, если мы покурим?

Пастырь усмехнулся.

— А чего спрашивать? Вы уже курите.

— Разумеется, из вежливости, — Мелани протянула ему «косячок». — Желаешь затянуться?

— Вот это правильная постановка вопроса, — Пастырь взял у нее самокрутку. — Конечно. — Он глубоко затянулся, задержал дыхание, медленно выпустил дым. — Хорошо.

Она подождала, пока Пастырь затянется второй раз, взяла из его руки «косячок», предложила Маркусу.

— Маркус?

Помявшись, тот взял у нее самокрутку.

— Почему нет? Похоже, в этом самолете все дозволено.

Под восхищенным взглядом Мелани он дважды затянулся, затем вернул ей «косячок».

— Эй! — воскликнула та. — Все эти годы я считала вас снобом, а вы парень хоть куда.

Маркус рассмеялся.

— Что у вас в этой самокрутке? Две затяжки, а я уже на седьмом небе. — Он что-то достал из кармана жилетки. — Не хочу казаться эгоистом. Пастырь поделился виски, девушки — «травкой». Я вношу свою лепту. — Он раскрыл руку, показав маленький коричневый флакон. — Как насчет «белого кайфа»?

Мелани уставилась на флакон, затем повернулась к Чарли.

— Эй, Чарли! Иди сюда! Народ, похоже, хочет повеселиться.

Они и не заметили, как самолет приземлился в Черчленде.

ГЛАВА 12

Будильник зазвенел в семь утра. Застонав, Пастырь сел. Болели глаза, с похмелья трещала голова, во рту — помойка.

С трудом он выбрался из кровати, потащился в ванную. Нашел в аптечке бутылочку с «Алка селтзер», бросил четыре таблетки в стакан с водой.