Вернувшись в спальню, он позвонил на кухню с просьбой принести большую чашку кофе. Сел на кровать, гадая, как же он попал домой. Он помнил, как сошел с самолета. Больше ничего.

В дверь постучали, служанка внесла поднос со стаканом апельсинового сока, кофейником, большой кружкой. Поставила поднос на прикроватный столик, подала Пастырю сок.

— Сегодня вам получше, доктор Толбот? Он взял сок, пристально посмотрел на нее. Голос бесстрастный, лицо непроницаемое. Как понять, действительно она беспокоится о его здоровье или осуждает вчерашнее поведение?

— Еще не знаю.

Служанка уже наливала дымящийся кофе. Потом взяла у него пустой стакан, дала ему кружку.

— Обеих дам я положила в комнате для гостей, — Пастырь недоуменно вскинул на нее глаза. — Вы знаете, тех двух дам, что раньше работали в центре приема гостей, — быстро добавила она. — Они сказали, что вас укачало в самолете.

Пастырь пил кофе маленькими глотками. Они могли бы придумать более убедительную причину.

— Втроем мы подняли вас наверх и уложили в постель.

— Спасибо. — Кофе помогало. — Дамы еще не проснулись?

Она покачала головой.

— У них пока тихо.

— Мне звонили?

— Вчера несколько раз звонил мистер Рэндл, но не просил перезвонить ему. О, да, звонила миссис Толбот.

— Что она сказала?

— Не знаю, я с ней не разговаривала. Мы как раз укладывали вас в постель. Трубку взяла одна из этих дам. Когда она назвалась миссис Толбот, та бросила трубку.

Он едва не застонал, допил кофе, протянул служанке кружку, чтобы она вновь наполнила ее.

— Не хотите ли позавтракать, доктор Толбот? — спросила служанка. — Яичница с ветчиной вам не повредит.

Пастырь покачал головой.

Его мутило от одной мысли о еде.

— Нет, благодарю вас. Пока хватит и кофе. — Он встал. — Может, позавтракаю, когда спущусь вниз. А сейчас хочу принять душ и побриться.

Он подождал, пока служанка уйдет, потом поставил кружку на поднос, придерживая ее обеими руками. Слава Богу, она не увидела, как они дрожали. Прошел в ванную, включил холодную воду, встал под струю.

Его тело словно пронзили тысячи ледяных иголок. Перехватило дыхание. Но он не сдвинулся с места, чувствуя, как прочищаются мозги по мере того, как холод проникал в тело. Наконец он включил горячую воду, намылился, смыл мыло, а перед тем, как выйти из душа, еще минуту простоял под ледяной водой.

Затем растерся большим махровым полотенцем. Теперь состояние его заметно улучшилось. Он снял трубку с настенного телефона, позвонил на кухню. Ужасно захотелось есть.

— Приготовьте оладьи, яичницу из двух яйц с ветчиной и побольше кофе, — распорядился он. — Я спущусь через десять минут.

Позавтракав, он налил себе еще одну чашку кофе, закурил и потянулся к телефону, который во время еды всегда ставили на стол, чтобы позвонить Джейн.

Ему ответила служанка тетушки Дженни.

— Миссис Толбот еще спит.

— Так разбудите ее, — потребовал он.

— Да, сэр, — ответила служанка.

И тут же трубку взяла Джейн. По ее голосу Пастырь понял, что служанка солгала: Джейн проснулась давным-давно.

— Вроде бы ты говорил, что приедешь еще вчера.