— То же самое говорил Мэнсон, когда его брали на ранчо Спана.

— Мы не такие.

— Возможно. Но для меня все хиппи на одно лицо. А ты даже похож на него. Такие же длинные волосы и бородка под Иисуса.

— Я не знал, что внешняя схожесть с кем-либо — преступление. — Пастырь покачал головой. — Я ничего не понимаю. Мы прожили здесь уже три года и никому не доставляли хлопот. Что произошло?

Лейтенант уклонился от прямого ответа.

— К нам поступили жалобы.

— Из города? — спросил Пастырь. — Мы всегда со всеми ладили. Справьтесь в банке. У домохозяек. Многие покупали у нас свежие фрукты и овощи.

— Больше не будут. Городской совет аннулировал вашу лицензию на право торговли.

Пастырь воззрился на лейтенанта.

— Но мы не давали им никакого повода.

— Он им и не нужен. — Лейтенант огляделся. — Ты не будешь возражать, если мы тут походим?

— Разве у меня есть выбор?

Лейтенант покачал головой. Знаком отдал команду и полицейские рассыпались по территории общины. Двое остались с лейтенантом.

— Мы бы хотели взглянуть на водительские удостоверения или любые другие документы, удостоверяющие личность. Покажите нам и регистрационные талоны автомобилей.

Двое полицейских вернулись с Чарли и Мелани. Лицо Чарли пылало гневом.

— Эти свиньи вытащили нас из кухни. Я готовила обед. Теперь все сгорит или переварится.

— Очень жаль, — один из полицейских грубо толкнул ее.

Встань к стене рядом с остальными.

— Убери руки, свинья, — взвизгнула Чарли.

— Успокойся, Чарли, — мягко одернул ее Пастырь.

Еще один полицейский привел с поля трех девушек и рабочих-мексиканцев. Лейтенант повернулся к Пастырю.

— Все собрались?

Пастырь кивнул.

— Да.

— Он прав, лейтенант, — подтвердил слова Пастыря один из копов. — В рапорте отмечено, что их десять.

— Ладно. — Лейтенант протянул руку к Пастырю. — Начнем с твоего водительского удостоверения.

Проверка документов и обыск продолжались добрых три часа. Итогом поисков стали два окурка с марихуаной, найденных в кабине пикапа. Лейтенант показал их Пастырю.

— Еще есть?

— Не знаю, лейтенант, — пожал плечами Пастырь. — Я не коллекционирую окурки.

Лейтенант повернулся к полицейским.

— За что бы мы могли ухватиться?

— На кухне много больших острых ножей, — предложил один.

За что и заслужил презрительный взгляд лейтенанта.

— Мы могли бы обыскать девушек, — добавил другой. — Кто знает, что они прячут под платьями. Я слышал…

— Не пори ерунды, — сердито оборвал его лейтенант. — Ты знаешь, что обыск может производить только женщина.

— Так давайте доставим их в участок, — нашелся коп.

— Посмей только дотронуться до меня, и тебя затаскают по судам, — фыркнула Чарли.

— Заткнись, — осадил ее лейтенант и повернулся к Пастырю. — На сегодня претензий к вам нет, но это не значит, что мы забудем про вас. Наоборот, будем приглядывать. Один неверный шаг, и мы разнесем ваше логово. Нам не нужны такие, как вы.

В молчании они проводили глазами патрульные машины. Наконец взгляды девушек скрестились на Пастыре. Мучивший всех вопрос задала Чарли.

— Что же нам теперь делать?

Он долго смотрел на них, прежде чем разлепить губы.