– А еще я отослал с бужанами моего Теменца, – продолжал Мистина. – Когда мы пошлем к Благожиту весть, что уже на подходе, Теменец встретит нас на последнем ночлеге и расскажет, чего ждать. Если Благожит не распустил ополчение и собирается с нами воевать, это уж он сумеет заметить.

И теперь они сидели у костра посреди спящего стана и ждали. Тех троих отроков, кого княгиня отправила к Благожиту с предупреждением о приезде, дреговичи могли задержать. Или даже убить, если все совсем худо. Неприметный паробок из малой дружины Чудислава имел куда больше надежды уцелеть и сделать свое дело.

– Так или иначе, – негромко сказал Мистина, глядя в огонь, – если он не придет, это тоже будет кое-что значить.

Ночь понемногу катилась к концу. Телохранители, посменно бодрствуя с господами по одному, зевали и подбрасывали дрова в костер. Пламя освещало белые пологи ближайших шатров, спящих на земле оружников, с головой завернутых в плащи и вотолы. Везде вокруг себя Эльга видела эти знакомые фигуры, поношенные черевьи, потрепанные обмотки, щиты под головами, рукояти положенных поближе топоров. Разнообразное похрапывание возносилось к звездам. И Эльга, глядя на это все, молча просила богов, чтобы завтра эти мужчины, молодые и зрелые, не полегли на эту же землю мертвыми и ранеными.

Уже дважды сменились дозоры вокруг стана. Подходя доложиться, десятские бросали на княгиню любопытные взгляды: было ясно, что она и воевода чего-то ждут. Эльга поглядывала на Мистину: его лицо оставалось спокойно, но наверняка он уже знал, что они будут делать, если Теменец так и не появится.

Но вот на третьей страже, когда Эльга с тревогой ловила в небе первые признаки того, что чернота ночи блекнет, из тьмы за шатрами появился оружник нынешней стражи, в кольчуге и шлеме, а с ним худощавый парень в простой серой свите.

– Простите, что долго, – подойдя, он поклонился Мистине и Эльге, сжимая в руках загодя снятую шапку. – Ждал, пока все там улягутся, потом пешком шел.

Вид у Теменца был бодрый и приветливый – Эльга с облегчением улыбнулась, уже видя, что он не принес дурных вестей. С продолговатым скуластым лицом, выступающим носом, коротко стриженными светлыми волосами, отрок лет двадцати ничем не выделялся среди таких же отроков – хоть бужанских, хоть деревских, хоть киевских. Когда-то его младенцем нашли у воеводских ворот и отдали челядинкам на воспитание, сочтя случайным отпрыском кого-то из Свенельдовых оружников. Подрастая, подкидыш-теменец внешнего сходства ни с кем вроде бы не обнаружил и никто его своим не признал, однако рос он смышленым и преданным. А Мистина умел ценить таких людей, даже если человек знал свой род не лучше любого пса.

– Рад, что ты невредим, – улыбнулся Мистина. – Садись и рассказывай.

Усевшись на кошму у ног воеводы, Теменец принялся рассказывать. В Хотимирле он, как и Чудислав с другими бужанами, провел уже почти три седьмицы и разобрался, что там к чему. Благожит распустил собранное войско почти сразу, как Святослав ушел на Горину, и дреговичи не ждали возвращения киян ранее зимы. Весть об их скором появлении произвела больше испуга и смятения, чем боевого пыла. Никаких приготовлений к сражениям не видно, Благожит намерен принять гостей и позволить им начать переговоры. Было ясно, что князь дреговичский изрядно упал духом.

– Были там древляне, Коловей Любоведович с десятком отроков, с ними Далята Величарович, что хотел тоже к Благожитовой дочери свататься. Да как мы приехали, только два дня их видели – потом сгинули они ночью, ровно мары унесли.