Кэсси посмотрела на Уэйна уничтожающим взглядом. – Мне ничего не надо от Бака Картера. Когда он был жив, то ни разу даже не вспомнил обо мне. А после его смерти я тем более ничего от него не жду.

– Что верно, то верно, – охотно согласился с ней Уэйн.

Устав от его компании, Кэсси поднялась из за стола: – Пойдемте, дети. Я уложу вас в постель, раз уж ваш отец не желает о вас беспокоиться.

Коуди дремал в кресле возле койки Реба. Ирен принесла прекрасный ужин, и Коуди в полной мере насладился каждым блюдом, съев все без остатка. Она поставила еду и для Лоуренса, но тот по прежнему был без сознания. Ирен сказала, что это – последствие травмы головы. Когда Реб начал ворочаться на постели, Коуди моментально проснулся. Наклонившись над изможденным одноруким человеком, Картер придержал его, чтобы тот не упал и не нанес себе нового увечья. К удивлению Коуди, Реб в этот момент открыл глаза и вполне осмысленно взглянул на него.

– Ты кто? – тихо спросил Реб дрожащим голосом: очевидно, он испытывал сильную боль.

– Коуди Картер.

– А где я?

– На Каменном ранчо.

– В доме старого Бака?

– Точно.

– Что это я здесь делаю?

– Будь я проклят, если знаю! Возможно, в моем сердце есть специальное местечко для сирот и пьяниц, – довольно грубо ответил Коуди. Черт побери, он был недоволен собой, очень недоволен: подумать только – он, Коуди Картер, – сиделка при алкаше! – Отдыхай. Ты даже не представляешь, как тебе повезло, что мой парень нашел тебя в том переулке, – более мягким тоном добавил Коуди.

Мой парень? Какого черта он так сказал?

– Мне необходимо выпить… – В дрожащем голосе Реба звучала мольба.

– Черта с два тебе необходимо! Ложись и спи! – сразу вскипев, заорал Коуди.

Обозленный непреодолимой тягой однорукого к алкоголю, он резко поднялся и вышел из флигеля. На пути к дому ему встретилась Ирен.

– Он проснулся? – спросила она.

– Проснулся и требует виски.

– Идите в дом, дети уже легли и спрашивали вас. Я попытаюсь дать Ребу лекарство. Мистер Уэйн показал мне комнату, в которой вы спали в детстве. Можете ночевать там и сегодня, она свободна.

Коуди зашагал к дому; он чувствовал слабость во всем теле, голова слегка кружилась. Слишком много событий произошло за последние дни, слишком много, подумал Коуди: он неожиданно повстречался с обворожительной и желанной шлюхой, которая оказалась его сводной сестрой, был объявлен отцом двух находящихся в бегах сирот, приобрел грязную белую псину сомнительного происхождения с абсолютно не соответствующей ее масти кличкой Черныш и в довершение всего взял на себя ответственность за однорукого алкоголика со сломанной ногой. Да а, чудны дела твои, Господи… Коуди осторожно вошел в дом. В гостиной горел свет; он заглянул туда и с удивлением обнаружил свернувшуюся калачиком в кресле Кэсси с книгой в руках.

– О, ты даже умеешь читать?

Девушка испуганно повернула голову и увидела входящего неслышной кошачьей походкой Коуди. Вид его стройной фигуры снова странно взволновал ее.

– Почему тебя это удивляет? – стараясь говорить равнодушно, спросила, в свою очередь, Кэсси. – Моя бабушка была образованной женщиной. Она научила меня читать и писать. И даже отдала в школу.

– Твоя бабушка?

– Мама ведь умерла, когда мне было восемь лет. И Бак почти сразу же отправил меня к бабушке. Нэн меня и воспитала.

Теперь Коуди понял, каким образом Кэсси оказалась в Сент Луисе.

– А твоя бабушка знала, что ты стала…

– Стала кем?

– Не надо передо мной притворяться, мисс Невинность! – резко сказал Коуди.