Дальше все произошло так быстро, что Эглантина с Примулой не успели ничего понять. Они даже криков не слышали.

   Нира чудом увернулась от удара горящей палки Сумрака и взмыла вверх, прямо туда, где сидели подруги. Примула что-то закричала, а потом вдруг исчезла.

   Неужели Нира ее убила? И почему тогда она, Эглантина, продолжает стоять на ветке, сжимая когтями яйцо?

   Потом к ней вернулся слух, и она услышала доносившиеся из пламени голоса:

   — Брось яйцо! Брось яйцо!

   Это кричал Сорен.

   — Я не могу! Не могу! Оно даст нам могущество, как ты не понимаешь? Оно даст нам силу!

   И тут раздался грозный окрик, от которого у нее похолодело в желудке. «Великий Глаукс, это же сам Борон!»

   — Немедленно брось яйцо. Это приказ!

   А потом все голоса вдруг зазвучали глухо, словно издалека. Желудок у Эглантины оцепенел, она не могла отвести остекленевших глаз от самого прекрасного в мире зрелища. Перед ней плясали языки пламени — свободные, веселые, они развевались, подобно пышным боевым знаменам на фоне черного неба.

   Бушующий пожар сыграл с Эглантиной самую страшную шутку.

   Пламя очаровало ее, заворожило, она была на полпути к полной огненной слепоте. Она больше не чувствовала жара. Она видела только красоту.

   Эглантина не замечала, как огонь несется по верхушкам деревьев, готовясь поджечь крону дерева, на котором она сидела.

   — Верховой пожар! — проревел Сорен. — Огненный венец, Эглантина! Ты сейчас сгоришь заживо!

   ГЛАВА XXI

   Хандра

   Нира смотрела на осколки яичной скорлупы, лежащие возле ее лап. Потом осторожно дотронулась до них когтем.

   — Пора лететь, Ваше Чистейшество. Как бы нас не завалило раскаленными углями. Да и дерево это… — Жуткоклюв запрокинул голову к кроне, откуда свалилось яйцо, — …оно вот-вот рухнет. Ничего, Ваше Чистейшество, у вас будет еще много яиц, уж вы не сомневайтесь.

   — Я не сомневаюсь, но я не прощу. Клянусь, что убью Эглантину, даже если это будет стоить мне жизни. — Белоснежный лик Ниры стал почти черным от гари и копоти. Она взмахнула крыльями, потом еще и тяжело поднялась в воздух. — Убью, убью, убью!! Клянусь, что убью Эглантину-предательницу и убийцу Священного шара!

   Придя в себя, Нира обернулась к Жуткоклюву:

   — Куда они все подевались? Их же был целый дивизион? Не могли они просто раствориться в воздухе?

   Они летели к западу, в сторону заповедных земель, которые совы называли Далеко-Далеко и где располагалось секретное убежище Чистых.

   — Это… — замялся Жуткоклюв. Он знал, что она обязательно об этом спросит, заранее приготовил ответ, но все-таки ему было немного не по себе. — Видите ли, Ваше Чистейшество, эти совы с Га'Хуула куда лучше нас шастают по пожарам. Тут им нет равных, уж вы не серчайте. Они могут прятаться за стеной пламени и находят там такие пути, которые нам ни в жизнь не разыскать.

   — Хммм, — процедила Нира.

   Жуткоклюв нервно покосился на свою повелительницу.

   Может быть, она все-таки ему поверила? Чем плохое объяснение? Никогда в жизни он не осмелился бы сообщить Нире правду: их обвели вокруг когтя, заманили в ловушку; семьдесят пять сов понесли поражение от двадцати четырех, да еще безоружных!

   Жуткоклюв задумался. Странная мысль пришла ему в голову: «Выходит, на Великом Древе воины будут получше, чем у нас, Чистых?»

   Клудд, Нира и Зверобой, первый помощник Клудда, превратили своих сипух в непревзойденных воинов.