Все. А вот теперь - не потерять направления. Туда. Ника ждала. Одна и в темноте. Идти приходилось согнувшись, чтобы не задевать длинный липкий пух, свисающий с кабелей. Шагов через сорок путь преградила решетка.

    Значит, идем правильно.

    Лот вынул из кармана пилку, но, взяв в руку висячий замок, убедился: он не первый, кто тут шел. Дужка была перепилена у самого основания.

    Спасибо, ребята, подумал Лот, за каким бы делом ни шастали вы сюда…

    Потом он аккуратно закрыл за собой решетку и повесил замок на место. Вот мы и за стеной, с непонятной тревогой подумалось ему.

    Вскоре туннель приобрел заметный уклон. Лот попытался вспомнить рельеф местности. Да, верно, здесь должна быть выемка, широкая такая лощина, ничем не занятая… и справа она упирается в набережное шоссе. Если выйти на поверхность где-то здесь, то за час можно добраться до жилых кварталов. Но - слишком уж близко от стены.

    Наверное, под землей надежнее. Хотя, как говорят ремонтники, километр под землей - это три по улицам. Эффект близкого горизонта. Ничего. Дорога всегда кончается.

    Спуск прекратился, туннель стал чуть шире. Воздух был сырой и почти горячий. В полу попадались решетки - над дренажными каналами. Сквозь решетки выходил смрадный пар. Завтра проверить, отметил про себя Лот. Впрочем, это не его район…

    Туннель резко свернул вправо и шагов через сто влился в гораздо более широкий и высокий - и даже с проложенными по полу вагонеточными рельсами.

    Странно. На плане коммуникаций этого не было… хотя, конечно, на планах коммуникаций много чего недоставало. Видимо, какая-то заброшенная хреновина на случай войны.

    На случай войны, подумал Лот. Сегодня это почти ностальгически. Войны не понадобилось…

    А что понадобилось? Что?

    Не знаю. Вдруг все поползло и растеклось киселем… Будто вынули какой-то маленький, но главный гвоздик. И вот - все, как было, но - по отдельности. Каждая деталь на месте, но - сама по себе.

    Не было гвоздя - подкова пропала… враг вступает в город, пленных не щадя…

    Теперь идти было легче - не требовалось сгибаться. Ника равнодушно шагала рядом. Ничего, маленькая, посмотрел на нее Лот - и вдруг ощутил где-то в глубине остаток прежней нежности. Ничего, уже с робкой радостью подумал он, все образуется, все еще будет хорошо…

    Низкое гудение коснулось ног, потом ушей. Было что-то впереди, и сначала Лот подумал: трансформатор, - но нет, у трансформаторов тон выше. Впрочем, все, что оставалось - это идти вперед и быть осторожным. Выходов на поверхность пока не было.

    Он считал шаги и насчитал четыреста, прежде чем в луче фонаря возникло черное, не отражающее света пятно на левой стене - и блестящие, как рельсы, перила вдоль этого пятна. Гудение стало громким, угнетающе-пульсирующим. Оно напоминало что-то - совсем недавнее - но оно же и забивало саму возможность вспомнить. Наконец, они поравнялись с перилами и остановились.

    Гул шел отсюда и вонь горелой изоляции - тоже. Почти невозможно стало дышать, но почему-то вдруг не получалось, зажав носы, пробежать поскорее мимо этой непонятной ниши. Лот направил в нее луч фонаря. Луч стал ясно виден, как бывает он виден в тумане или в пыльном воздухе мучных складов. И все же, привыкнув, глаза стали различать контуры нового пространства.

    В перилах, где они стояли, была дверца, и от дверцы вела вниз узкая металлическая лестница с дырчатыми ступенями. Там, тремя метрами ниже, шла кольцеобразная галерея.