Некоторые буржуазные социологи надеются, что успехи науки и техники избавят

капиталистическое общество от разрушающих его противоречий. Тотальная автоматизация

рассматривается ими как средство от всех бед.

   Там, где нельзя поставить опыт, и писатель и ученый прибегают к мысленному эксперименту.

   Дономага — вымышленная страна, но она сохраняет все черты капиталистического государства.

Некоторые из этих черт мною намеренно гипертрофированы: гротеск — это ведь тоже частное

значение переменной, близкое к пределу.

   Социолога интересует общество как таковое, писателя — люди в этом обществе.

   Я написал рассказы о людях Дономаги, конфликте между человеком и наукой в той социальной

системе, где наука неизбежно начинает служить целям порабощения.

   У каждого жанра — свои возможности.

   Новелла не может дать того, что дает роман. Зато она кажется мне эмоционально более

насыщенной. Может быть, эти соображения послужат оправданием автору, предлагающему вниманию

читателя вместо большого полотна разрозненные фрагменты.

   Итак, Дономага — вымышленная страна, я ее создал. А уничтожила она себя сама, хотя я дал ей

все, к чему она стремилась.

ТРЕВОЖНЫХ СИМПТОМОВ НЕТ

1

   — Не нравятся мне его почки, — сказал Крепс. Леруа взглянул на экран.

   — Почки как почки. Бывают хуже. Впрочем, кажется, регенерированные. Что с ними делали

прошлый раз?

   — Сейчас проверю — Крепс набрал шифр на диске автомата.

   Леруа откинулся на спинку кресла и что-то пробормотал сквозь зубы.

   — Что вы сказали? — переспросил Крепс.

   — Шесть часов. Пора снимать наркоз.

   — А что будем делать с почками?

   — Вы получили информацию?

   — Получил. Вот она. Полное восстановление лоханок.

   — Дайте сюда.

   Крепс знал манеру шефа не торопиться с ответом и терпеливо ждал.

   Леруа отложил пленку в сторону и недовольно поморщился:

   — Придется регенерировать. Заодно задайте программу на генетическое исправление.

   — Вы думаете, что...

   — Безусловно. Иначе за пятьдесят лет они не пришли бы в такое состояние.

Крепс сел за перфоратор. Леруа молчал, постукивая карандашом о край стола.

   — Температура в ванне повысилась на три десятых градуса, — сказала сестра.

   — Дайте глубокое охлаждение до... — Леруа запнулся. — Подождите немного... Ну, что у вас с

программой, Крепс?

   — Контрольный вариант в машине. Сходимость девяносто три процента.

   — Ладно, рискнем. Глубокое охлаждение на двадцать минут. Вы поняли меня? На двадцать минут

глубокое охлаждение. Градиент — полградуса в минуту.

   — Поняла, — ответила сестра.

   — Не люблю я возиться с наследственностью, — сказал Леруа. — Никогда не знаешь толком, чем

все это кончится.

   Крепс повернулся к шефу:

   — А по-моему, вообще все это мерзко. Особенно инверсия памяти. Вот бы никогда не

согласился.

   — А вам никто и не предложит.

   — Еще бы! Создали касту бессмертных, вот и танцуете перед ними на задних лапках.

   Леруа устало закрыл глаза.

   — Вы для меня загадка, Крепс.