|
Один даже вошел, как сосед, без шляпы, но с тросточкой. Он на чем свет стоит проклинал Париж, где воры такие наглые, что неподалеку от Гревской площади, когда он пробивался через тесную кучку людей, с него стащили шляпу, и такие ловкие, что он не смог заметить, кто именно был похитителем. Впрочем, признавал он, вина всецело его: незачем было являться в Париж в шляпе с такой великолепной пряжкой. Часам к четырем в гостинице Фурнишонов находилось уже около сорока земляков капитана. - Странное дело, - сказал хозяин, - они все - гасконцы. - Что тут странного? - ответила жена. - Капитан же сказал, что соберутся его земляки. - Ну так что? - Раз он сам гасконец, и земляки его должны быть гасконцами. - И правда, выходит, что так. - Ведь господин д'Эпернон родом из Тулузы. - Правда, правда. Так ты по-прежнему считаешь, что это господин д'Эпернон? - Ты же сам слышал - он раза три пустил "тысячу чертей". - Пустил тысячу чертей? - с беспокойством спросил Фурнишон. - Какие такие черти? - Дурак, это его любимое ругательство. - Верно, верно. - Удивительно только одно: что у нас лишь сорок гасконцев, ведь должно было быть сорок пять. Но к пяти часам появились и пять последних гасконцев, так что постояльцы "Меча" были теперь в полном сборе. Никогда еще гасконские физиономии не выражали подобного изумления: целый час в зале гостиницы звучали характерные гасконские проклятия и столь шумные изъявления восторга, что супругам Фурнишон почудилось, будто весь Сентонж, весь Пуату, весь Они и весь Лангедок завладели их столовой. Некоторые из прибывших были знакомы между собой. Так, например, Эсташ де Мираду расцеловался с кавалером, прибывшим с двумя слугами, и представил ему Лардиль, Милитора и Сципиона. - Каким образом очутился ты в Париже? - спросил тот. - А ты, милый мой Сент-Малин? - Я получил должность в армии, а ты? - Я приехал по делу о наследстве. - А, так. И за тобой опять увязалась старуха Лардиль? - Она пожелала мне сопутствовать. - И ты не мог уехать тайком, чтобы не тащить с собой всю эту ораву, уцепившуюся за ее юбку? - Невозможно было: письмо от прокурора вскрыла она. - А, так ты получил извещение о наследстве письменно? - спросил Сент-Малин. - Да, - ответил Мираду. И, торопясь переменить разговор, он заметил: - Не странно ли, что эта гостиница переполнена, а все постояльцы - сплошь наши земляки? - Ничего странного нет: вывеска очень уж привлекательная для людей чести, - вмешался в разговор наш старый знакомый Пердикка де Пенкорнэ. - А, вот и вы, дорогой попутчик, - сказал Сент-Малин. - Вы так и не договорили мне того, что начали объяснять у Гревской площади, когда нас разделила эта громадная толпа. |
