Строя догадки относительно личностей «Четверых благочестивых», полицейские службы всего мира единогласно пришли к двум выводам. Во-первых, эти люди, очевидно, баснословно богаты (а так и было), и, во-вторых, кто-то из них должен был прекрасно разбираться в науке (и в этом они тоже не ошиблись). Что касается четвертого, присоединившегося к ним недавно, тут мнения расходились. Мысль об этом четвертом заставила Манфреда улыбнуться, он подумал о его честности, о замечательных качествах его разума и сердца, о его порывистости и склонности «утрачивать равновесие», как это называл Гонзалес. Улыбка была доброй, хотя этот четвертый уже не являлся одним из них — когда работу довели до конца, он ушел.

Манфред сидел, погруженный в свои мысли, пока маленькие часы на каминной полке не пробили десять. Потом он зажег спиртовку и поставил вариться кофе. Предвкушая приятный терпкий аромат, он услышал, как внизу негромко звякнул звонок и открылась дверь. Потом раздались приглушенные голоса и послышались шаги на лестнице. Сейчас гостей Манфред не ждал, но к встрече он был готов в любое время.

— Входите, — сказал он, когда в дверь постучали. По робкому стуку он понял, что стучала экономка.

— Вас хочет видеть дама… Иностранка.

— Проведите ее, пожалуйста, — вежливо попросил он.

Манфред все еще был занят кофе, когда она вошла. Он не поднял глаза и не спросил, кто это. Экономка постояла немного в нерешительности и вышла, оставив их наедине.

— Одну минуту, — сказал он. — Прошу вас, садитесь.

Твердой рукой он налил чашку кофе, подошел к столу, перебрал пачку писем, бросил их в горящий камин и какое-то время смотрел, как они горят. Потом повернулся к гостье.

Не обратив внимания на его приглашение садиться, она стояла, упершись одной рукой в бок.

— Не хотите ли присесть? — снова повторил он.

— Предпочитаю постоять, — резко произнесла она.

— Очевидно, вы не так устали, как я, — спокойно промолвил он и с наслаждением опустился на мягкое кресло.

Она не ответила и несколько секунд стояла молча.

— Оратор из Граца пришел поиграть в молчанку? — добродушно поинтересовался Манфред. Но, посмотрев ей в глаза, увидел, что они полны тоски, и он сменил тон. — Садитесь, Мария, — мягко произнес он. Щеки девушки вспыхнули, но Манфред понял это по-своему. — Нет-нет! — поспешил он исправить впечатление, которое, как ему показалось, произвели его слова. — Я сейчас серьезно говорю, безо всякой насмешки… Почему вы не уехали с остальными?

— У меня еще здесь осталась работа, — ответила она.

Он устало махнул рукой.

— Работа, работа, работа! — горько улыбаясь, произнес он. — Разве ваша работа еще не закончена? Разве с ней не покончено?

— Скоро будет покончено, — сказала девушка и посмотрела на него каким-то странным взглядом.

— Сядьте, — строго сказал Манфред. Она села на ближайший стул, какое-то время сверлила его глазами, а потом произнесла:

— Кто вы такой? — В ее голосе было слышно раздражение. — Кто наделил вас такой властью?

Он рассмеялся.

— Кто я такой? Просто человек, Мария. Кто наделил властью? Я думаю, вы понимаете, что никто.

Она на миг задумалась, потом сказала:

— Вы не спрашиваете меня, зачем я пришла.