Похожих жизненных принципов придерживалась и Аня. Хотя зашла еще дальше. Его девушка была веганом, то есть принципиально отказывалась не только от мяса, но также и от всех животных продуктов, полученных путем варварской эксплуатации человечеством своих «младших братьев». И это была в общем-то единственная причина, по которой они могли спорить и даже иногда ссориться: Вадим считал, что отказа от мяса уже достаточно, чтобы значительно облегчить долю всех животных на планете, Аня же, наоборот, настаивала на более радикальных мерах.

В остальном же они были неразлейвода. Им даже нравились одни и те же фильмы. Например, любили философскую мелодраму «500 дней лета». И обоих не зацепил надуманный «Вечное сияние чистого разума». Они с детства не питали любви к фильмам ужасов. Не читали «Войну и мир». И взахлеб поглощали классическую англоязычную фантастику – Гаррисона, Дика, Азимова, Саймака, Шекли, Ле Гуин, Унайтера. А также интересовались наукой, только Вадим на профессиональной основе, Анна – на досуге…

Солнце опускалось за горизонт, близилась ночь, Вадик по-быстрому оприходовал ужин и принялся заканчивать сборы. За этим занятием и прошел вечер. Проверив еще раз все документы – паспорт, билеты, научные бланки, – он поставил будильник на пять десять утра и плюхнулся на боковую. Хотя была только половина десятого, за день он так набегался с этими бумагами, что уже истосковался по отдыху.

Аня еще не успела прийти. Едва коснувшись головой подушки, Вадик сразу отправился в гости к Морфею… И через какое-то время, то ли через час, то ли через два, его обняла женская рука. Он сразу проснулся, открыл глаза, повернулся и увидел Анино лицо. Девушка вернулась с работы и пришла к нему в постель… Наконец-то, теперь можно расслабиться перед поездкой и довольно длительным расставанием. Их губы слились в сладком поцелуе…

Наутро, когда зазвенел будильник, Вадику в первые секунды возвращения к реальности захотелось застрелиться. Но, подскочив и стукнув по будильнику, чтобы тот заткнулся и не мешал сну Ани, он напоследок чмокнул любимую и тихой поступью удалился. Сделав тост с соевой колбасой на завтрак, Вадим поглядел в окно, где ни зги не было видать, кроме света ночных фонарей, и в ожидании звонка такси бегло пролистывал ленту новостей в сети.

Наконец водитель приехал (за семь минут до положенного времени), Вадим взял сумку, потрепал на прощание Дога по голове и вышел, закрыв снаружи дверь своим ключом.

По пути в аэропорт ученый смотрел в окно на мелькающий за стеклом предрассветный город. Каждый раз, перед тем как улетать, он помнил, что может сюда уже не вернуться – мало ли, самолет разобьется, – и поэтому смотрел на здания, как будто стараясь «зацепиться» взглядом, запечатлеть все в памяти. Вот они проехали Вторую Речку, дальше район Зари, потом Лесное кладбище, потом за город, проскочив поворот на Шамору… Пробок в такую рань быть не могло, а тем более по направлению из города, поэтому такси прибыло в аэропорт по графику.

Поблагодарив водителя и расплатившись, ученый направился к зданию, которое, если снять с него вывеску «Аэропорт», внешне напоминало скорее строение среднего по размерам торгового центра. А сколько было красивых обещаний, когда его возводили! Говорили даже, что он будет достойным конкурентом сеульскому Инчону. Но, как всегда это бывает с обещаниями, власти предержащие в великой стране обещают высшую лигу, а выдают в итоге фигу.

Впрочем, грех жаловаться, по сравнению со старым аэропортом, где зал прибытия был с десяток квадратных метров, новый, бесспорно, шедевр инфраструктуры.