— Здесь в ЦК очень высоко ценят Узбекистан, — сменив гнев на милость, начал оправдываться Лигачев. — И здесь понимают, что узбекский народ при огромной помощи всей страны совершил поистине подвиг, освоив в прошлом засушливые, пустынные земли, выращивая на них хлопок. И это вовсе не общие, как говорят, дежурные слова, я действительно считаю освоение пустыни народным подвигом. Однако тем более недопустимо, чтобы на самопожертвовании народа паразитировали коррумпированные слои.

— Я и говорю, что конечной целью вашей комиссии должна стать моя отставка, — усмехнулся Рашидов. — Иначе слово «коррупция» вряд ли бы слетело с ваших уст. Однако я хочу сказать следующее.

Рашидов снова подался вперед, после чего продолжил:

— Я с уважением отношусь к моим коллегам по партии — членам вашей комиссии. Но к каким бы выводам они не пришли, я все равно останусь на своем посту, чтобы достойно провести уборочную страду и юбилей города Ташкента.

Когда спустя полтора часа Юрий Андропов слушал этот разговор в записи, он поймал себя на мысли, что Рашидов ни разу за всю беседу не потерял самообладания. Было видно, что он прекрасно осведомлен о тайной подоплеке этого разговора и людях, которые за ним стоят. И своим демонстративным нежеланием уйти в отставку, лидер Узбекистана как бы бросал вызов этим людям. Так мог себя вести только сильный человек, у которого за спиной есть влиятельные союзники. И одним из них был тот таинственный незнакомец, который встречался вчера с Рашидовым в ресторане «Узбекистан».

«Меня одолевает дикое любопытство узнать, кто же скрывается под личиной этого инкогнито, — размышлял Андропов, стоя у окна своего кабинета на Старой площади. — Из каких недр выплыл этот человек: из КГБ, МВД, МИДа или, может быть, отсюда — из ЦК КПСС? В любом случае, пока он существует, Рашидов имеет возможность узнавать наши планы и опережать нас на шаг. Значит, надо еще раз поторопить Лаптева — пусть ускорит процесс поимки этого опасного «крота»».

17 июня 1983 года, пятница.

Москва, Орехово-Борисово, Домодедовская улица, 160-е отделение милиции

— Список не самый внушительный — за сутки можно обежать, — констатировал майор Илья Белоус, изучив фамилии владельцев «мерседесов» голубого цвета, прописанных в Москве.

В этом списке, который начальнику отдела угро только что предоставил Алексей Игнатов, фигурировало всего лишь четыре человека: работник МИДа Максим Ларионов, популярный актер Арчил Гомиашвили, директор универмага Алла Костанди и работник союзного спорткомитета Вячеслав Бровин.

— Учитывая, что актер вот уже третью неделю находится с гастролями в городе Горьком, куда он укатил на своем личном автотранспорте, фигурантов остается всего лишь трое, — внес важное уточнение в размышления начальника Игнатов.

— Тогда почему ты до сих пор здесь, а не бегаешь по Москве в поисках этих фигурантов? — удивился майор.

— Я скинул это дело Васе Зайцеву — он парень молодой и хваткий, — сообщил Игнатов. — А мне бы в это время надо в Харьков слетать на встречу с бывшим директором музея.

— Ты же знаешь, как тяжело теперь стало командировочные выбивать, когда «конторские» в нашей «конюшне» начали порядок наводить, — напомнил Игнатову о сложившейся в МВД ситуации Белоус. — Это, во-первых. А во-вторых — на тебе еще убийство ветерана войны Лиознова висит. Ордена-то его до сих пор нигде так и не всплыли.

— Всплывут, куда они денутся, — отмахнулся Игнатов.