И у меня отлегло от сердца – теперь-то жаловаться некому будет.

    – Сперва допросить нужно,- уперся богатырь,- может, вокруг таких вот волосатых сотня прячется, злое дело замышляют, а ты его вусмерть залечишь…

    – А может, он просто так сидел? – неуверенно сказал я.

    – Ага,- хмыкнул богатырь.- Слабился. Ближе к его степи кустика подходящего не нашлось.

    – Первым делом одежу с него снимите, а то потом вонь месяц выветриваться будет,- распорядился Травник.

    Да-а, нехорошо получилось.

    Осторожно выполнив его распоряжение, мы ввели вяло сопротивлявшегося пленника в избу и настойчиво предложили сесть на скамью.

    – Моя есть посол великий хан…

    – Куда?! Сидеть!

    – Моя на руссо не говорить.

    – Разумеется,- ухмыльнулся богатырь,- В шпионы всегда выбирают тех, которые не знают местной речи, чтобы под пыткой, ежели попадутся, ничего не выдали.

    Пленник, корячась и поскуливая от боли, тем не менее согласно закивал, дескать: «Все именно так и никак иначе».

    Встрепенулся спящий Дед Мороз, раскрыл глаз и обвел мутным взглядом всех присутствующих.

    – А где девы в одеждах прозрачных и деревья с листвой лишь на макушке? – поинтересовался он.

    – Кабы знал – сидел бы я здесь,- вздохнул Травник, накладывая на поломанную руку пленника импровизированную шину из двух ножек колченогого стула, который не пережил облокотившегося об него богатыря, и относительно чистой портянки.

    – Приснилось,- сообразил Мороз Иванович.- А там такие смешные карапузы с хвостиками по деревьям чудным этим лазали, волосатые все, словно черти, вроде этого.-

    Он кивнул в сторону пленника и, наполнив чарку, проглотил ее одним духом.

    Тотчас взгляд его погас, и голова опустилась на столешницу, с хрустом примяв горку квашеной капусты. Хмельные скакуны понесли его сознание в страну грез, где нежные одалиски танцуют пред ним танец живота, а на пальмах резвятся прямые предки наших прародителей – это если Дарвин был (вернее, будет) прав.

    Отмахнувшись от малопонятных мыслей, я вернулся к делам нашим насущным. А пленный шпион, несомненно, к таким относится.

    – Как зовут, род войск, дислокация?! – взревел я.

    От неожиданности пленник подпрыгнул и начал заикаться, что превратило его ответ в непонятную тарабарщину.

    – Перестарался,- вздохнул я, заработав уважительный взгляд со стороны былинного богатыря.

    Пока Травник лечил икоту полоненного шпиона при помощи своей чудо-настойки, в моей голове созрел вполне интересный план, но, чтобы осуществить его, мне нужна помощь Добрыни.

    Вытащив богатыря во двор якобы за дровами для поджаривания пяток пленнику, я быстренько, без подробностей обрисовал ему созревшую затею. Пошагово, чтобы избежать накладок и не провалить авантюру.

    Переварив услышанное, Добрыня раскатисто рассмеялся и, хлопнув меня по плечу со словами «Голова!», от чего последняя едва не отлетела, подхватил вязанку дров и направился в избу.

    Потерев онемевшее плечо, я последовал за ним.

    Свалив дрова у стены, мы зашли за печь и принялись шептаться, но так, чтобы пленник непременно это услышал.

    – Княжеская дружина готова,- сообщил я богатырю,- ополчение тоже.