– Убийство?

– И это тоже. Особенно среди своих. Внутренние разборки, особенно между разными группировками. Там крутятся большие деньги. Наркота. Контрабанда спиртного. Проституция. И за всем этим стоят люди, многие из которых отбывают срок и управляют всем из‑за решетки. Общество с ограниченной ответственность "Уллерсмо", как мы это называем. Другие, выйдя на свободу, стали предпринимателями, рестораторами, подрядчиками. И их тайные прибыли вы никогда в декларации о доходах не увидите, даже и не думайте.

– Я и не думаю. Все это есть и у нас в Бергене, хоть и в меньшем масштабе.

– Все же не так, как в столице, Веум. Норвегия – непаханое поле для организованной преступности такого размаха, так что худшее у нас еще впереди. Запомните мои слова.

– Вы хотите сказать, что Ян Эгиль стал частью этой системы?

– У нас есть тому веские доказательства. Тюрьма – это в каком‑то смысле криминальный университет.

– Если так, что же делать с теми, кто заслужил наказание?

Она вздохнула:

– Это серьезный вопрос, Веум. Или должны быть приняты гораздо более действенные профилактические меры, включая превентивное наблюдение за преступным сообществом, или просто запереть их, выбросить ключи и идти своей дорогой. Одно из двух.

– Ну, реально только первое.

Она чуть заметно улыбнулась:

– Я тоже так считаю.

– Так, по‑вашему, убийство Терье Хаммерстена было заказным?

– Похоже на то. Хаммерстен сам был одним из звеньев этой преступной цепи.

– Но он давно уже с этим покончил, так мне мой земляк сказал. Он изменился. В момент убийства у него Библия была в руке!

– Да, на месте преступления была найдена Библия. Это правда. Но в расследовании мы опираемся на то, чем располагает наш архив в отношении Хаммерстена. И большая его часть – материалы из Бергена. Даже если он изменился, он должен был заплатить за все, что сотворил в прошлом. А в этой среде люди весьма злопамятны.

Я сидел и раздумывал над ее словами. А потом кое‑что вспомнил и спросил:

– Вы сказали, что квартира в Иладалене была у вас под наблюдением, поэтому меня и задержали?

– Точно.

– Так это не ваши люди шли за мной с улицы Эйрика?

– Насколько я знаю, нет. Вам кажется, что за вами следят?

– Вроде того. – У меня мурашки по спине забегали от предчувствия: вот‑вот произойдет что‑то, что мне вряд ли понравится.

– Лишний повод для того, чтобы дважды смотреть по сторонам, прежде чем перейти улицу.

– Да уж… А вы что‑нибудь можете мне посоветовать предпринять, Анна‑Кристина?

Она всем своим видом дала понять, что не одобряет моего фамильярного тона.

– Отправляйтесь домой, Веум. Чем раньше, тем лучше. Осло не тот город, где вам следует задерживаться.

– Это я и сам понял, но…

Она глубоко вздохнула, подняла голову и взглянула на меня сквозь блеснувшие очки:

– Но что?

– Сначала мне надо проведать одного старого знакомого.

– К кому это вы собрались?

– К адвокату Лангеланду. Йенсу Лангеланду.

50

Уже начало смеркаться, когда я сошел с поезда на Хольменколлоссен на станции Бессерюд, и, потыкавшись туда‑сюда, наконец вышел на улицу доктора Холмса, к большой вилле Лангеланда. Солидная каменная стена отделяла особняк от прохожего плебса, а замок на калитке было так непросто найти, что я уж было подумал: а не перелезть ли через стену?

Дом был скрыт от глаз старыми мощными вязами.