Наутро все тело у меня болело, а в голове гудело, как будто там работала помпа. Я позвонил на работу и рассказал, что случилось. Мне пожелали скорейшего выздоровления и сказали, чтобы я не волновался за Яна‑малыша. Они уже разговаривали с Сесилией и кого‑то послали ей в помощь, а у Ханса Ховика к тому же квалифицированный персонал, так что не волнуйся, Варг, все будет хорошо.

Чуть позже позвонила Сесилия и сказала все то же самое.

– Ну как у тебя дела? – спросил я.

– После двух ночных дежурств мне полагается свободный день, – ответила она. – Так что я отдыхаю. Ты тоже отдохни, ладно?

Последние слова она сказала тоном, который мне был знаком. Так разговаривала со мной другая женщина, с которой я жил последние несколько лет, – с явным недоверием и скепсисом в голосе.

– А Ян‑малыш? Он сказал что‑нибудь после того, что случилось?

– Нет. Он впал в свое коматозное состояние. Не говорит, не ест… Ханс вызвал Марианну, так что она этим займется. Но, боюсь, придется положить его в клинику. А ты…

– Да?

В голове по‑прежнему гудело, как будто я находился внутри бетономешалки.

– Мы с Хансом не стали заявлять в полицию, – продолжала она, – но ты… Я думаю, ты сам должен с ними связаться. Я имею в виду еще и то, что он тебе сказал в четверг.

– Угу. Я им скажу.

На мгновение я представил себе их всех: Вибекке Скарнес и Йенса Лангеланда, Метте Ольсен и Терье Хаммерстена, Ханса Ховика и Сесилию, Яна‑малыша, который несся на меня как торпеда с криком: «Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Это мама сделала!»

В мыслях я взвесил их на весах: Метте Ольсен или Вибекке Скарнес? О которой он говорил?

Свейн Скарнес – единственный, кого я знал только по фотографии, которую видел в его квартире. Черно‑белый семейный портрет. После того как я проглотил свой скудный завтрак, именно этот пробел я и решил ликвидировать.

15

«Скарнес Импорт», насколько я знал, компания совсем небольшая. Ее офис располагался на улице Олафа Тихого, на третьем этаже здания, уцелевшего после пожара 1916 года. Меня встретила секретарша с покрасневшими глазами и шмыгающим носом, который она на протяжении всей нашей беседы то и дело промакивала сложенным кружевным платочком, годным разве на то, чтобы им мочить почтовые марки, перед тем как наклеить.

Она представилась как Ранди Борг и немедленно ударилась в рыдания, как только я сообщил о цели моего визита. Ее возраст я определил как сорок с хвостиком. У нее были темно‑русые волосы со свежей укладкой, а одета она была в черную обтягивающую юбку, которая на меня вовсе не произвела впечатления траурной.

Она рассказал мне, что фирма «Скарнес Импорт» на сегодняшний день состоит из нее самой и монтера Харальда Дале, которого в офисе не было, так как он уехал на профилактический осмотр оборудования.

– И больше никого? Но вы ведь тяжелые агрегаты импортируете, не так ли?

– Да‑да. Копировальные и маркировальные машины. Но для перевозки и монтировки больших машин мы нанимаем людей дополнительно.

– Что из себя представлял ваш работодатель Свейн Скарнес?

– Но… – Она разгневанно посмотрела на меня. – Вы же сами видите! Это его фирма, он все здесь создал с нуля. Вначале он работал на крупную компанию.