Марк Твен. Средневековый роман
ГЛАВА I Разоблаченная тайна
Была ночь. Глубокая тишина царствовала в большом старинном замке барона Клугенштейна. 1222 год приближался к концу. На верху высокой башни мерцал единственный огонек. Там происходило тайное совещание. Строгий, старый барон Клугенштейн задумчиво сидел в своем роскошном кресле. После некотораго молчания о сказал нежным голосом: — Дочь моя! Молодой человек прекрасной наружности, с головы до пят закованный в рыцарские доспехи, ответил: — Говори, отец мой! — Дочь моя! Настало время, когда тайна, смущавшая тебя в продолжении всей твоей юной жизни, должна быть, наконец, перед тобой открыта. Узнай же теперь цель этой тайны; она заключается в том, что я сейчас скажу тебе… Мой брат Ульрих — великий герцог Бранденбургский. Отец мой, умирая, завещал, чтобы герцогский престол перешел к моему потомству в случае, если бы у Ульриха не было сына и если бы, конечно, имел сына я. Но, если бы у нас обоих не было сыновей, а только дочери, то преемницей трона должна стать дочь Ульриха, при условии полной и безупречной ея невинности, — в противном случае герцогство переходит к моей дочери, раз она окажется безупречной… Горячо молились мы Богу, я и престарелая мать твоя, прося Его даровать нам сына. Но наши молитвы не были услышаны: родилась ты. Я колебался. Я видел, как герцогская корона сползает с моего герба и чудный сон обращается в ничто. А я так горячо надеялся! Ульрих был женат уже 5 лет, и жена не подарила его до тех пор наследником ни мужского, ни женскаго пола. Однако, не все же еще потеряно, — сказал и сам себе. И в ту же минуту в уме моем промелькнул спасительный план. Ты родилась в полночь; никто, кроме врача, мамки и 6-ти нянек, не знал, девочка ты или мальчик. Через час все свилетели твоего рождения были повешены, и на следующее утро, с великим веселием и радостью, облетела все мои владения весть, что у барона Клугенштейна родился сын, — наследник могущественнаго Бранденбурга! И с тех пор эта тайна оставалась для всех скрытой. Родная сестра твоей матери была твоей единственной нянькой, и мы больше ничего не боялись. Но, когда тебе минуло 10 лет, у Ульриха родилась дочь. Мы были опечалены этим, хотя и не теряли надежды, что оспа, врачи и другие естественные враги детей поправят дело… Мы разочаровались в наших ожиданиях: она осталась жива, росла и хорошела, — проклятие на ея голову! Но что же из этого? О чем нам тревожиться? Ведь мы же имеем… ха! ха! ха!.. — сына! Разве не нашему сыну предназначено стать герцогом?! Разве это не так, возлюбленный наш Конрад? Пусть ты — 28-ми-летняя девушка, но ведь под другим, не мужским, именем тебя никто никогда не знал! А между тем старость потихонько подкралась уже к моему брату, он начал слабеть и хиреть. Государственныя заботы становятся ему в тягость. И вот теперь он выразил желание, чтобы ты явился к нему и не только по имени, но и в действительности стал герцогом. Твоя свита уже ожидает тебя… Сегодня ночью ты отправляешься… Выслушай же, что я тебе скажу, и постарайся не забыть ни единаго моего слово. Существует закон настолько же древний, как и сама Германия. Он угрожает смертью каждой женщине, которая, хотя бы на минуту, возсядет на герцогский трон, если она предварительно и всенародно не была торжественно коронована. Обрати внимание на это! Скромность — прежде всего! Все свои судебныя решения произноси перед креслом перваго министра, у ступеней трона. Так поступай до тех пор, пока не свершится коронация, — только тогда жизнь твоя будет вне опасности. Совершенно невероятно, чтобы твой пол мог быть как-нибудь обнаружен, но ум повелевает нам предусматривать всякия случайности, какия только возможны в этой призрачной жизни! — Дорогой отец! Теперь я знаю причину, почему нея жизнь моя была сплошною ложью? Все для того только, чтобы я теперь имела возможность лишить законных прав мою кузину! Пощади меня, отец, пощади свое родное дитя! — Дурацкое отродье! и это — твоя благодарность за то великое счастье, которое создал для тебя мой мозг! Клянусь прахом моего отца, мне совсем не повкусу все эти твои девические сантименты! Отправляйся к герцогу и берегись разстроить мой план! На этом и окончился их разговор. |
