|
– А что, если я посажу вас за решетку? – Но почему? – Чтобы вы оставили меня в покое! – А как вы это объясните? Что сделал бедный Озеп в нарушение французских законов, которые он, напротив, хочет защитить и ради этого готов пожертвовать собственной жизнью? – Заткнитесь! – Что вы сказали? Вы согласны? – Ни в коем случае! В этот момент мимо прошла белокурая бледнолицая женщина, увидев которую любой житель квартала сказал бы, что это иностранка. Она несла хозяйственную сумку и направлялась в мясной магазин. Мегрэ, провожавший ее взглядом, обратил внимание, что его собеседнику вдруг понадобилось высморкаться и он закрыл почти все лицо носовым платком. – Это любовница Стана, правда? – сказал он, когда женщина скрылась из виду. – Вы меня оставите наконец в покое? – Вы уверены, что это любовница Стана, но вы не знаете, кто из них Стан!.. Вы думаете, что это бородач… А бородача зовут Борис… А одноглазого – Саша… И он не поляк, а русский… Если расследование будете вести вы, то ничего не узнаете, потому что в гостинице живут одни поляки, а они не будут отвечать на ваши вопросы или будут врать… А если я… Ни одной домашней хозяйке в сутолоке улицы Сент Антуан не могло прийти в голову, о чем идет разговор на маленькой террасе кафе «Тоннеле Бургиньон». Бледнолицая женщина с белокурыми волосами торговалась с мясником, покупая у него отбивные котлеты, и у нее во взгляде была такая же тоска, как у Мишеля Озепа. – Вы, наверное, боитесь, что от вас потребуют объяснений, если меня убьют? Но, во первых, у меня нет семьи… А кроме того, я написал письмо, в котором заявляю, что я сам, без всякого принуждения, искал смерти… На пороге маялся бедняга Жанвье, не зная, как дать понять Мегрэ, что для него получено сообщение по телефону. Мегрэ заметил старания Жанвье, но не сводил глаз с поляка, попыхивая трубкой. – Послушайте, Озеп… – Да, гоподин Мегрэт… – Если вас заметят вблизи улицы Сент Антуан, я засажу вас за решетку! – Но я живу… – Придется жить в другом месте! – Значит, вы отвергаете мое предложение… – Убирайтесь! – Но… – Убирайтесь или я вас арестую! Поляк встал, на прощанье щелкнул каблуками, отвесил поклон и с достоинством удалился. Мегрэ подозвал одного из своих инспекторов, оказавшегося поблизости, и велел ему идти следом за чудаковатым преподавателем гимнастики. Жанвье смог наконец подойти к нему. – Только что звонил Люка… Он заметил оружие в той комнате, а пятеро поляков ночевали в соседней комнате, некоторые спали на полу, дверь между комнатами оставалась всю ночь приоткрытой… А что это был за тип? – Ничего… Сколько с меня? Жанвье вернулся к своей роли и показал на стакан Озепа. – Вы заплатите за то, что выпил тот господин? Тогда два раза по одному франку двадцать, всего два сорок. Мегрэ отправился в уголовную полицию на такси. У двери своего кабинета он встретил инспектора, которому поручил следить за Озепом. – Ты его упустил? – буркнул он. – И тебе не стыдно? Я дал тебе детское задание, а… – Я его не упустил, – виновато пробормотал инспектор, который был новичком. – Где же он? – Здесь. – Ты его сюда привел? – Нет, он сам. В самом деле, Озеп отправился прямиком в уголовную полицию и, как ни в чем не бывало, устроился в кресле с сандвичем в руке, заявив сначала, что у него встреча с комиссаром Мегрэтом. 2 Занятие, конечно, не очень достойное, но тем не менее необходимое: Мегрэ своим крупным почерком, скрипя пером по бумаге, писал отчет о сведениях, полученных по поводу банды поляков за полмесяца слежки. |
