– Выходит так! Расскажите нам о том, чего мы, по вашим словам, ещё не знаем.

  Все с интересом посмотрели на хозяина кабинета. У всех мелькнула одна и та же мысль: «Что ещё могло произойти в Н…ске?» Они знали о внучке Болдыревых (пока только о её исчезновении) и о симментальском быке. Но и этого было более чем достаточно. Особенно истории с быком, дважды исчезнувшим в один и тот же день. Выходит, даже это ещё не все. Есть что‑то третье!

  – Вы все так спокойны, – сказал врач‑эксперт, – что, по‑видимому, составили себе ясное представление обо всем случившемся в этом городе. Но что касается меня, то я нахожусь в полном неведении. Даже больше – в полной растерянности. Я ничего не могу понять. Объясните мне, что же случилось, в конце концов, хотя бы с этим быком. Откуда он взялся здесь и куда девался отсюда сквозь запертую дверь? Вы все время говорите, с полной невозмутимостью: «бык появился», «бык исчез». Значит, это появление и исчезновение произошли без участия людей. Так при чьём же участии? Просветите меня! Совсем коротко!

  Четыре офицера переглянулись.

  – А ведь действительно, черт возьми! – сказал майор из области. – Мы ведём себя, как при расследовании обычного происшествия. Как будто нам все ясно и ничего здесь нет выходящего из рамок привычного. Доктор прав!

  – Можно ли это понять так, что вы сами ничего не понимаете?

  – Ну конечно, доктор!

  – Тогда другое дело!

  – Так чего же мы ещё не знаем, товарищ Аксёнов? – сказал майор. – Говорите!

  Капитан, по привычке очень коротко, рассказал о том, что случилось с ним в поликлинике.

  – У моего заместителя имеется акт, – закончил он, – подписанный главным врачом поликлиники, старшей медсестрой, мною и им самим.

  – И вы утверждаете, что повторный снимок показал отсутствие переломов рёбер? – спросил врач‑эксперт.

  – Не я это утверждаю. Об этом сказал мне главный врач поликлиники, хирург по специальности. Он прибавил, что самое удивительное заключается в отсутствии какой‑то «костной мозоли», если я правильно запомнил.

  – Вы запомнили правильно, но это ничего не объясняет, а, наоборот, запутывает ещё больше.

  Наступило продолжительное молчание. Было видно, какое огромное, ошеломляющее впечатление произвёл необычный рассказ Аксёнова на четырех человек, всего полчаса назад преисполненных скепсиса и просто неверия. Теперь у всех четырех впервые возникло отчётливое ощущение тайного присутствия здесь, в Н…ске, чего‑то непостижимого для разума, влияющего на ход событий, которые были абсолютно непонятны и фантастичны сами по себе. Как сегодня утром у офицеров, подчинённых капитану Аксёнову, так и у приезжих появилось неприятное сознание бессилия противостоять этому влиянию. Разница заключалась лишь в том, что офицеры отделения считали это влияние враждебным по отношению к людям, а капитан, врач‑эксперт и оба майора не подумали и не могли подумать ни о какой враждебности. Наоборот, нельзя было не видеть заботы о людях, попавших в сферу этого влияния. Правда, пока они знали только один случай – с начальником н…ской милиции, но и единственный случай говорил о многом.

  Первым сумел взять себя в руки и хотя бы внешне успокоиться майор из области.

  – Теперь я, наконец, понял, что вы имели в виду, товарищ Аксёнов, – сказал он. – Но и вы должны согласиться с тем, что, не зная о случае с вами, мне довольно трудно было прийти к мысли об аналогии. Даже сейчас, после вашего рассказа, такое предположение не легко укладывается в сознании.

  – Все три происшествия никак не укладываются в сознании, – сказал врач‑эксперт, – по крайней мере у меня.