Кот Белка, которого принёс в сельсовет Василий Седых во время вторичного туда визита Саши Кустова и торжественно вручил хозяину, нежился на коленях у Антонины Михайловны, обрадованной, но все же посматривающей на него с некоторой подозрительностью, – не вздумается ли коту, чего доброго, снова исчезнуть.

  По всей видимости, Белка побывал там же, где и Анечка, но вернулся оттуда без чёрной плёнки и совсем так же, как Анечка, ничего не мог рассказать о том, где был и что видел.

  В этом смысле между девочкой, котом и быком не было никакой принципиальной разницы.

  Капитана Аксёнова попросили ещё раз посетить поликлинику и в третий раз за один день сделали рентгеновский снимок, в присутствии официальных свидетелей. Снимок снова показал, что начальник милиции совершенно здоров и что даже костной мозоли на месте переломов рёбер нет и в помине, хотя современная медицина такого не допускает.

  Что‑то или, как упорно утверждали сторонники взглядов Саши Кустова, кто‑то, создав невидимую и неодолимую завесу, явно для того, чтобы избежать помех со стороны обслуживающего персонала поликлиники, восстановил ребра капитана и сделал их такими же, какими они были до удара дверью.

  Сам он ничего не почувствовал во сне, в который опять‑таки кто‑то погрузил его на время этой операции.

  – Для «них» она была нетрудной, – говорил врач‑эксперт, неизвестно, всерьёз или в шутку, – судя по тому, что им пришлось проделать с быком, у которого также не осталось следов извлечения шести пуль.

  Никаких сведений от капитана Аксёнова, естественно, нельзя было получить.

  Если действительно за событиями в Н…ске стоял чей‑то разум, а ничего другого предположить было как будто невозможно, то этот разум основательно позаботился о сохранении своего инкогнито!

  Никто ничего не видел! Никто ничего не знал! Оставалось только строить предположения!…

  Оба майора, капитан и врач‑эксперт остались ночевать в Н…ске, куда утром должен был приехать полковник Хромченко.

  Но мало кто смог заснуть в эту ночь. Мешали тревожные мысли. Ведь никто не знал, что принесёт с собой завтрашнее утро. Если события повторятся, то объектом неведомых «экспериментов» мог стать кто угодно. Никакие стены и запоры не служили защитой от таинственной силы. И, сознавая это, каждый невольно думал – не ему ли суждено стать очередной жертвой.

 ГЛАВА 8,

 о том, как первый день н…ских событий – как начался второй день н…ских событий – 13 января

  В воскресенье утром Саша Кустов поднялся с постели намного раньше, чем обычно. И не потому, что почти не спал. Капитан Аксёнов просил всех офицеров отделения собраться у него в кабинете ровно в половине восьмого. В этой просьбе, равносильной приказанию, как в зеркале отразились все треволнения вчерашнего дня и томительное беспокойство начальника городской милиции за день сегодняшний. Несмотря на то, что милиция не могла нести никакой ответственности за последствия действий неведомых «разумных существ» (с лёгкой руки Саши Кустова это выражение прочно вошло во все разговоры об н…ских событиях), привычка отвечать за безопасность жителей давала себя знать. Относительное благополучие, которым закончился вчерашний день, не обнадёживало и обнадёживать не могло. Вчера получилось так, а сегодня могло произойти совсем по‑иному. Намерения «разумных существ» нельзя было не только знать, но и понимать или пытаться предвидеть.