– А ты один приехал? – вспомнил я. – Ты в Москве на Большую Молчановку заезжал? Или сразу сюда?

– Как не заезжал? Был я там. С Жиганом и приехали. Он вам пакет какой то от Славки привез...

Я прямо подорвался со стула. Да так, что Романовский на меня испуганно посмотрел.

– И где он? И Жиган, и посылка?

– Так у меня, с дороги решили посидеть, перекусить, а потом...

Да уж, в комнатке Кузьмы при желании можно уместить целый десант тамбовской родни. Теоретически.

– Зови его сюда срочно!

Мы не успели выпить чай, как пришел Жиган. Безопасник привез мне опечатанную коробку и сопроводительное письмо. Едва прочитав первые строчки, я закричал:

– Срочно! Всем коньяку! Ааааааааааа!!! Сделали!!!

– Что случилось?? – спросил Дмитрий Леонидович.

– Сейчас. Вот, смотри, – я распаковал коробку, разбрасывая куски упаковочной бумаги. – Здесь – стабильная форма пенициллина! Получилось!

– Вот это? – Романовский взял в руки склянку. – Странно, я помню из твоего описания, что цвет порошка должен быть желтовато серый, а этот с зеленцой. Не перепутали?

Черт! А не рано ли я раскричался? Достал письмо, быстро пробежал его глазами. И мой энтузиазм немного увял. Конкретики мало – много домыслов.

– Не знаю даже. Надо требовать копии лабораторных журналов! Этот засранец даже не написал, сколько единиц вещества в грамме порошка. Ну Антонов! Сейчас отправим телеграмму, пусть мчится сюда, все необходимое везет. Испытания...

Мы с Романовским посмотрели друг на друга и почти одновременно сказали «Да!».

– Он домой собирался!

– Я помню! Пойдем!

Заграбастал письмо, склянку, и мы побежали через дорогу. Испытания надо проводить по высшему классу, чтобы комар носа не подточил. Да, не принято сейчас так, никакой доказательной медицины не существует. Придумал лекарство – запускай в продажу, никто слова не скажет. Но только не это. Мы планировали выбросить на рынок препарат, который перевернет всю медицину с ног на голову. И мне хотелось, чтобы научные публикации даже тени сомнения ни у кого не оставляли. Что там проверять? Несколько десятков больных, контрольная группа, и через пару недель можно подбивать статистику.

А Склифосовский возглавляет институт, который курируют на самом верху. Там и прикроют, и помогут. И направят. Хрен с ними, с пиявками с верхов, нам хватит нашей доли на всё, что задумано. Надо успокоиться. Что то я завелся. Ведь ожидаемое событие.

Дверь открыла прислуга. Романовский, возбужденный не меньше моего, молча отодвинул ее в сторону, и закричал на всю квартиру:

– Николай Васильевич!

Склифосовский вышел к нам уже в домашнем, успел переодеться.

– Что то случилось?

– Мне нужна ответная услуга, – улыбаясь от уха до уха, я выступил вперед. – Думаю, в результате мы все должны получить Андрея Первозванного, не меньше.

Глава 10

        СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ . Приводимъ со словъ газетъ описанiе вновь учреждаемаго ордена св. Николая. Знакъ этого ордена предположено сдѣлать изъ бирюзовой эмали съ бѣлымъ кантомъ. Сверху креста – восьмигранная серебряная звѣздочка, въ серединѣ   медальонъ съ изображенiемъ иконы св. Николая; орденская лента бѣлаго цвѣта съ бирюзовыми полосками, по рисунку Станиславской ленты.

Хорошо иметь дело с грамотными, а, главное, хладнокровными людьми. Да еще при этом желающими тебе только хорошего. Потому что первым делом Николай Васильевич пожелал узнать, на чем основаны мои утверждения.