– Да имение у меня в Тамбовской губернии, давно не был, надо проведать.

– Очень хорошо, что не забываете предупреждать об отлучке, Евгений Александрович. Сейчас в Тамбове новый губернатор Сергей Дмитриевич Ржевский, на всякий случай я его предупрежу о вашем приезде.

Осталось только поблагодарить за помощь. Лучше иметь страховку и не воспользоваться, чем наоборот.

Сборы много усилий не заняли. Мое участие свелось исключительно к указанию «собирайся, только сначала билеты возьми». А что там дальше Кузьма делал, меня интересовало мало. Слуга взял билеты на ближайший курьерский, чтобы негодяи побыстрее получили заслуженное наказание. Ну вот, придется ехать ночным поездом.

В итоге в два часа ночи я стоял на перроне Николаевского вокзала в Санкт Петербурге – путешествие предстояло долгое. Двое суток в пути, с пересадкой в Москве. Слушая нытье Кузьмы, я поправлял сюртук и шляпу, то и дело поглядывая на карманные часы. Зачем я выехал так загодя – сам не пойму. У нас пока железнодорожный транспорт – эталон точности. Станция, блин, конечная, времени куча. Нет, понесло меня. А всё некоторые малосознательные личности, вопрошающие каждых три минуты «Барин, может, пора? Не опоздаем?».

Наконец, прибыл состав – закопченный паровоз, попыхивающий и посвистывающий, и вереница вагонов разных классов. Мой – синий. Можно бы и в желтом до Москвы, но если есть возможность, то почему бы и нет? Занял свое место в первом классе, устроившись на мягком бархатном диване у окна. Кузьма и Жиган отправились во второй. А что, мои служащие, захочу   и в одном вагоне со мной ездить будут.

Проводник в форменной фуражке проверил билеты, и поезд тронулся. За окном, стоило только выехать за город – темень несусветная, редкие фонари на разъездах. Ну и ладно, я не Радищев, могу и без подробностей обойтись. Ночью спать надо, а не в окно пялиться.

Проснулся я только утром, перед остановкой в Бологое. Проводник решил сообщить эту радостную весть всем пассажирам, вне зависимости от их желания. Я вышел размять ноги и полюбоваться на ту самую середину между двумя столицами, воспетую в какой то мажорной и бестолковой песне, не помню уже чьей. Пассажиры потянулись в ресторан, а меня что то пробило на романтику и приключения. И поперся на привокзальную площадь. И вот она – бабушка с пирожками. Вспомнил молодость, купил у нее горячих пирожков с капустой, зачем то целых пять штук, и вернулся в вагон. Лучше здесь чаю сейчас попью.

За окном замелькали живописные пейзажи. Зеленые холмы сменялись густыми лесами, то тут, то там виднелись села с деревянными избами и луковками церквей. Сплошная пастораль, если не вспоминать о состоянии дорог. Впрочем, видами долго любоваться не пришлось. Севший в мое купе пассажир решил, что за такие деньжищи ему предоставлен бесплатный слушатель. Попутчиком оказался разговорчивый купец из Твери. Он охотно делился историями о своих торговых делах, жаловался на конкурентов и хвастался удачными сделками. Я вежливо кивал, украдкой поглядывая в окно на проплывающие мимо очередные домики.

Наконец, мне надоела его болтовня и я закрылся от назойливого соседа свежими медицинскими журналами, что взял в дорогу. Начал с немецких, потом прошелся по английским и американским. Разумеется, везде на первых полосах было про лечение сифилиса, икс лучи... Но вся эта волна уже сходила на нет – в медицинской прессе обсуждались и другие актуальные темы. Например, такая. В Центральном суде Лондона рассматривалось дело об убийстве доктора Ф. Врач был застрелен в своей приемной, когда собирался ехать к роженице. Подсудимый отрицает свою вину, утверждая, что совершил акт гражданского правосудия. Он обвиняет доктора Ф в непредумышленном убийстве своей жены из за заражения родильной горячкой. Ссылаясь при этом на исследования Луи Пастера о микробах. Стрелок утверждает, что доктор не соблюдал гигиену, не мыл руки и не стерилизовал инструменты во время приема родов у его супруги.