До губернаторского дома оставалось верст пять, если и больше, не сильно. Вскачь минут пятнадцать. Для сытых и ухоженных лошадок не велик труд. Но пристава никто внутрь не приглашал, а он и не стремился. Правильно товарищ понимает вертикаль власти – чем дальше от нее, тем лучше. Нас и тут хорошо кормят, как говорил один котик.
А неплохо устроился Ржевский – чистота и порядок везде. Газон если и не как в английских усадьбах, то близок к этому. Хотя как по мне, рассказы про необычайное качество островной травы – часть хорошо проведенной пиар акции. А сами, прости господи, тарелки мыть не научились, воду экономят. Ладно, потом всё. Пока вперед за жандармом. Спрашивать у него что то смысла нет, понятно, что послали вызвать, в подробности не посвящая.
На ступенях губернаторского дома жандарм передал меня ливрейному лакею с лицом, спокойным как у памятника. Они, наверное, тренируются вот такую непробиваемую рожу держать, будто во рту у них что то не очень хорошее. Следующим эстафету принял камердинер, который проводил до кабинета. Странно, что на пороге дворецкого не встретили. Зато имелся знакомый – доктор Бортников. А что же, более высокопоставленные товарищи оказались не особо компетентными? Позвали теперь того, кто умеет не только лобызать филейные части?
– Михаил Петрович, – кивнул я доктору. – Вы меня вызывали. Что случилось?
Записка от коллеги никакой информации не несла. Одни только призывы явиться поскорее, ибо ситуация непонятная.
– Ах, Евгений Александрович, как хорошо, что вы приехали! – воскликнул Бортников, пожимая мне руку. – У нас тут странный случай, я в полном недоумении.
– А подробности? – спросил я.
– Сергей Дмитриевич внезапно заболел. Симптомы крайне необычные – все тело покраснело и покрылось белыми пятнами. Ничего подобного...
– Может, новое заболевание? Опишем, опубликуем, назовут «болезнь Бортникова», прославитесь в веках.
– Вам бы всё шутить. А мне уже не смешно, – чуть обиженно ответил Михаил Петрович.
– Ну давайте посмотрим. Где руки помыть можно? Давление? Температура? Что предпринимали? Рассказывайте, чтобы время не терять.
– Кроме слегка повышенной температуры, если тридцать шесть и девять можно считать таковой, остальное в норме. Использовали каламиновый лосьон. Эффект крайне незначительный.
Мы прошли в спальню хозяина. Сергей Дмитриевич лежал в постели, его лицо выражало страдание и тревогу. Прямо хоть картину пиши. «Умирающий начальник».
– Ваше превосходительство, поклонился я. – Прошу прощения за свой вид – меня ваш посланник встретил в дороге, даже переодеться не успел заехать.
– Здравствуйте, Евгений Александрович. Не до протокольных условностей. Лишь бы разобраться с этой непонятной болезнью. – ответил он. – Вдруг заразное что нибудь.
– Давайте посмотрим, что с вами стряслось.
Я внимательно изучил кожу губернатора. Действительно, большая часть тела была ярко красной, а на груди, животе и руках виднелись странные круглые белые пятна различного размера. Кстати, довольно симметрично расположенные. И фигня эта исключительно на передней поверхности грудной клетки. Остальные участки начальственной кожи имели, как пишут в историях болезни, физиологическую окраску, из элементов сыпи нашелся единичный прыщик на левой ягодице. И всё. Организм Ржевского сигналов об имеющейся острой патологии не подавал. Лимфоузлы спокойные, ни одного даже чуть увеличенного обнаружить не получилось. Если придраться, найти много чего можно, от подагрического артрита вне обострения до искривления позвоночника легкой степени, но с имеющимся странным рисунком на коже не имевшего ничего общего.
Я померил давление тонометром, который взял у Бортникова. И тут все в норме. |