Я практикую ее. Называется ушу. Весьма доволен.
– Где же взять учителя?
– Давайте так договоримся. Даю три месяца на коровник и свинарник. Рядом срубите большой дом, два этажа, метров по двести квадратных на этаж. Примерные планы и требования к помещениям получите.
– Это же сколько в аршинах выйдет? – зачесал в затылке Суворов. – Сотни четыре? Ладно, потом посчитаю.
– Как все будет готово – телеграфируйте мне. Отправлю к вам в командировку своих сотрудников – они все организуют лабораторию. Среди них будет человек, который владеет ушу. Немного поучит вас.
В последний приезд в Москву – нет, не тот, который транзитом – я узнал, что внучка Ли Хуаня подвизалась у Славки в лаборатории. Вот ее вместе с ним и отправим!
Договорившись обо всем с Суворовым, я отправился в Дворянский банк. Пора было дать бой тамбовским финансистам.
Глава 21
СТОЛИЧНЫЯ ВѢСТИ. Министерствомъ путей сообщенiя выработаны правила о передвиженiи грузовъ и пассажировъ на самодвижущихся экипажах по шоссейнымъ дорогамъ.
КАВКАЗСКIЯ ВѢСТИ. 23 го августа разбойники напали на Намарневскiй монастырь, находящiйся въ томъ же уѣздѣ, ограбили его, взявъ массу церковныхъ вещей и около 3,000 рублей денегъ, ранили настоятеля архимандрита Кирилла и скрылись.
..Стучат колеса, вдаль бежит вагон,
И за окном меняются пейзажи.
Вокзалы, встречи – скоро дом родной...
И откуда только вылезают строчки песен? Возможно, и правда стук колес на стыках рельс вызывает в мозгу всплеск работы нейронов и те вытаскивают наружу всякое разное ностальгическое? Скучаю ли я по «прекрасной России будущего»? Вовсе нет – удачно устроился в 19 м веке, нашел свое место и призвание. Даже... хм... обзавелся детьми и скоро осчастливлюсь нормальной семьей.
– Значит, женитесь, Евгений Александрович? – Бортников доразлил коньяк по рюмкам, перевернул бутылку и потряс, показывая, что, мол, все.
Михаил Петрович сорвался со мной в Москву внезапно. Как говорится, ничто не предвещало. Я решил все вопросы с банком, закрыл кредит вороватого старосты – чему тамбовские финансовые «воротилы» были счастливы несказанно. И уже начал собирать свои вещи, взяв билеты себе и семейству Кузьмы. На прощальном ужине в благодарность за все пообещал доктору устроить стажировку в московской скорой. Как самой продвинутой в стране. И даже выдать соответствующий диплом. И Бортников загорелся. Буквально умолял меня не откладывать дело в долгий ящик – взять его с собой в первопрестольную. И я дал слабину. Боль от потери Кузьмы еще не ушла, нужен был собеседник в дорогу. Да и желание переманить к себе доктора не исчезло. Дом мертвым грузом повиснет? Не велика потеря, жилье найдем, на вокзале ночевать не придется.
– Женюсь. И приглашаю вас на свадьбу! – мы чокнулись, выпили остатки амброзии. Не залпом, а как положено.
– Евгений Александрович, может мне сходить в станционный буфет за еще одной бутылкой? В Никифоровке будем полчаса стоять, воду менять.
Прислуживал нам старший из сыновей Авдотьи – Владимир. Прыщавый, нескладный подросток лет четырнадцати сначала дичился, но потом освоился. Осталось парня причесать да приодеть.
– Откуда знаешь про Никифоровку? – удивился я.
– Так расписание остановок на двери проводника висит! Я у него справился, ничего не изменилось.
Не только расторопный, но и сметливый. Сработаемся.
– Не надо. Иди к себе в вагон, поди мать с сестрами уже заждалась. Ложитесь спать. Завтра у вас сложный день.
Мой новый слуга, расстелив нам с Бортниковым постели, ушел. А мы продолжили наш неспешный разговор с доктором. Который повернул совсем в удивительную сторону. Про будущее медицины и про биоэтику.
– Пройдет лет пятьдесят – врачи научатся пересаживать органы от умерших людей здоровым. |