|
- Это наш друг, ты его знаешь. Девочка с минуту рассматривала Анри; ее взгляд был задумчив и как-то нерешителен. Потом луч нежности скользнул по ее лицу. - Да, да, я знаю его! Я очень его люблю! Она ласкающим голосом добавила: - Нужно меня вылечить, доктор, правда? Чтобы мама была довольна... Я буду пить все, что вы мне дадите. Врач снова пощупал ее пульс, Элен держала ее за другую руку; и распростертая между ними обоими, девочка, нервно подергивая головой, пристально смотрела то на врача, то на мать, словно никогда еще так ясно не видела их. Потом ей стало нехорошо, она начала метаться. Ее ручки судорожно сжались, удерживая их обоих. - Не уходите, я боюсь... защитите меня... Не давайте всем этим людям подойти ко мне... Я хочу, чтобы здесь были только вы, только вы двое совсем близко! О, совсем близко, рядом со мною, вместе!.. Она притягивала их к себе, судорожным движением сближая их, повторяя: - Вместе, вместе... Бред несколько раз возобновлялся. В минуты успокоения Жанна погружалась в дремоту, лежала почти без дыхания, точно мертвая. Когда же, вздрагивая, она пробуждалась от этого короткого сна, то ничего не слышала, ничего не видела: ее взоры заволокло словно белым дымом. Врач провел возле постели больной часть этой тревожной ночи. Он спустился к себе только на несколько минут, - ему самому пришлось принять лекарство. На рассвете, когда он уходил, Элен проводила его до передней. - Ну что? - трепетно спросила она. - Положение очень серьезное, - отвечал он. - Но не мучьте себя опасениями, умоляю вас! Рассчитывайте на меня. Я вернусь в десять часов утра. Возвратившись в спальню, Элен увидела, что Жанна сидит на постели и дико озирается по сторонам. - Вы бросили меня! Бросили! - кричала она. - О, мне страшно, я не хочу оставаться одна!.. Мать поцеловала ее, желая утешить. Но девочка все искала кого-то. - Где он? Скажи ему, чтобы он не уходил... Я хочу, чтобы он был здесь... - Он вернется, мой ангел, - повторяла Элен. Слезы ее смешивались со слезами девочки. - Он не покинет нас, клянусь тебе. Он так любит нас... Послушай, будь умницей, ложись. Я останусь возле тебя, буду ждать его возвращения. - Правда? Правда? - прошептала девочка. Постепенно она вновь впала в глубокое забытье. Потянулись ужасные дни, три недели мучительнейшей тревоги. Лихорадка не прекращалась ни на час, Жанна немного успокаивалась лишь тогда, когда возле нее находился доктор Деберль; она давала ему руку, мать держала другую. Она как бы искала у них прибежища, делила между ними свое тираническое обожание, словно понимала, под защиту какой пламенной нежности становилась. |
