|
- Глаза его потемнели, словно от боли. - Бенедикт... - Она положила руку ему на грудь, как бы желая его успокоить, и внезапно его живое тепло напомнило ей об их близости. - Я лучше... - Нет, разреши мне сказать. - Он взял ее за подбородок так, что она волей-неволей глядела ему в лицо. - Я проснулся два часа назад и обнаружил, что ты меня обнимаешь. Ты пристроилась к моей спине, как котенок. Мне даже почудилось, что я умер и нахожусь на небесах. Она почувствовала, что краснеет под его взглядом. А вдруг он ее любит? Нет, этого не может быть, ответила она сама себе. - Но ты жив, - заметила она нарочито прозаическим тоном. Бенедикт не обратил внимания на ее реплику и продолжал: - Потом вернулось чувство реальности. Мне казалось, что я лежу уже целую вечность, смотрю, как ты спишь, и думаю: что же я тебе скажу? - Не надо объяснять... - Мысль о том, что он смотрел на нее, когда она спала, беспокоила ее. - Ребекка, а вдруг я никогда больше не осмелюсь? - Он улыбнулся сухими губами. - Или опять ослабею, так что уж лучше послушай теперь. Я люблю тебя. Я всегда тебя любил и всегда буду... Глава 9 Ребекка не могла и предположить, что услышит такие слова. Она онемела, сердце у нее бешено заколотилось. В затянувшемся молчании повисло напряжение, которое она не смела разрядить. Можно ли этому... Но как бы она желала, чтобы это было правдой! И где-то в глубине души впервые засветились огоньки надежды. - Ребекка! - Бенедикт смотрел на нее умоляющим взглядом, какого она не видела прежде. - Я не прошу тебя любить. Я этого не заслужил, я знаю, но.., я думал... - Для такого гордеца он казался сейчас странно неуверенным в себе. - Я помню, я говорил, что отправлю тебя с Даниэлем в деревню, но... Может быть, мы решили бы этот вопрос по-другому... Прошлой ночью я был жестоким, но клянусь, этого никогда больше не случится. Мы могли бы стать хорошей супружеской парой. - Он замолчал, и - вот уж совсем невероятно! - лицо его вспыхнуло. Потом суровая решимость вдруг золотистым огнем озарила его глаза. - Мне так показалось потому, что ты ухаживала за мной, сменила белье, умыла меня... Ни за что не поверю, чтобы ты все это делала, если меня ненавидишь... - Бенедикт! - перебила она его. - Ведь это ты возненавидел меня за то, что я скрыла от тебя Даниэля. Ты ведь сам это говорил прошлой ночью... - Ты что, рехнулась? - ужаснулся он. - То, что я бормотал, было совсем другое. Я пытался объяснить тебе о Гордоне. Я помню, что спрашивал тебя, понимаешь ли ты, и ты ответила - “да”. - Я пошутила. Ведь у тебя был бред. - Что за черт! Ребекка, ты самая несносная, упрямая женщина, какую я когда-либо встречал в жизни. Вот такого Бенедикта она знает и любит, мелькнуло у нее в голове, когда он приподнялся на локтях. - Я думаю, что у тебя все еще жар, - пробормотала она скорее про себя, но он услышал. - Проклятье, женщина, я не в бреду! Я пытаюсь все объяснить тебе. Я пытался это сделать пять лет тому назад, и на прошлой неделе во Франции, и вновь вчера. Но на этот раз я не выпущу тебя из постели, пока ты не выслушаешь и не уразумеешь глупой своей башкой. Тебе понятно? - взревел он. - Да, Бенедикт, - ответила она осторожно. Один Бог знает, сколько неясного и ранящего душу лежит между ними! Давно пора поговорить, как это делают цивилизованные люди, подумала она, к тому же не следует забывать о Даниэле. |
