Говорил, а сам шнырял глазами по комнате в поисках следов, оставленных преступниками. Аккуратно работали мерзавцы, небось, перчаточки натянули, тряпки на обувь приспособили. Только вот пуговица валяется возле кровати, похоже – от ширинки… И отпечаток подошвы в лужице крови, натекшей на пол…

Пока Юрка, отчаянно матерясь, искал женино платье, одеть его взамен разорванного сарафана, сыщик упаковал в целофанновый пакет найденную пуговицу, аккуратно измерил длину и ширину кровавого следа.

По дороге в больницу Таська открыла глаза и тут же, будто ее ослепил вид сидящего рядом мужа, закрыла их.

– Прости, Юрочка… Испоганили меня ироды, не знаю, как жить дальше…

– Проживем, Таська, не горюй. Грязь к чистому не пристает – очистим, отмоем… За что тебя так?

Димка не поворачивался – вел машину, но старался не пропустить ни одного слова. В принципе, он догадывался – женщину пытали. Почему – яснее ясного: наезд на дом Сергеевых несомненно связан с поисками Людки. Спросить у Юрки побоялись.

– Пытали, насильничали… Спрашивали про твоего московского дружка… и его подружкуу…

– Ну и ты?

– Прости, Юрочка, не выдержала… Сказала и про дядю Федора, и про Ручьистый…

Когда «жигуль» влетел на эстакаду к входу в приемное отделение, Таисия окончательно пришла в себя. Более или менее внятно она поведала про визит двух мужиков, которые расспрашивали о том же самом. Приподнявшись на локтях нарисовала их внешность – толстячка и накачанного парубка…

– А бандитов обрисовать можешь? – спросил Димка. – Хотя бы рост, телосложение, манеру разговаривать? – Нет, не могу. Они все время мне в очи светили фонариком. И матерились.

Когда раненную увезли в палату, Димка долго выстукивал пальцами по подоконнику какие то марши, следил за мошкарой, которая тыкалась в затянутое марлей раскрытое окно.

– Не будет мне ни сна, ни пищи до тех пор, пока не отыщу эту мразь, – тихо проговорил он, будто произнес клятву. – Не будет им никаких следствий и судов – самолично пристрелю. Пусть потом меня судят, сажают, но эти двое бандюг, считай, уже не жильцы. Рано или поздно я их достану!

– И я тоже, – эхом откликнулся Юрка. – Тот толстячок, о котором говорила Таська, не он ли навел насильников? Как думаешь?

– Повяжем – спрошу. Так спрошу, – сжал десантник пудовые кулаки, – сразу похудеет…

23

– А где ваши снасти, рыболовы? – с любопытством спросил таксист, когда ровно в пять утра Виктор и Семен подошли к его машине. – Скажете, едете загорать – не поверю. В плавнях скорей комаров покормишь, чем загоришь.

Чегодин отделался шуткой, Вертаев – улыбкой. Об"яснили: много слышали о плавнях, побывать там не довелось, вот и порешили использовать отпуск для путешествия. Что касаемо снастей – добудут на месте, были бы деньги.

Волитель сделал вид – поверил. Прежде, чем тронуться с места, протянул руку сначала одному пассажиру, потом – другому.

– Ерка, – отрекомендовался он.

– Ерка? – переспросил Виктор. – Странным имячком наградили тебя родители… А ежели без сокращения?

– Ерофей, – буркнул обиженный парень. – И вовсе не родители – дед с бабкой. Отец по пьянке попал под поезд, мать спилась. В больничке умерла… А что имя? – расфилосовствовался он, выруливая на трассу. – Есть и посмешней. К примеру, баба одна знакомая – Ефимия…

День обещал быть жарким, поэтому в «волге» опущены все стекла и ветер выдувает из салона застоявшиеся ночные ароматы.