Меня не нужно было упрашивать. Я тут же сформировал кистью правой руки силу огненной стихии и вжал росток в пол пылающим шаром огня. Мгновение — и я почувствовал, как под рукой погибает нечто столь отвратительное, что я тут же усилил давление вдвое.

— Всё, ученик, достаточно. А то в камне дыру прожжёшь, — усмехнулся наставник. — Лучше следи, как будет проходить процесс исцеления.

В этот раз вместо нити сила жизни полилась на лицо девушки сплошным потоком, а я успел заметить, как погасла ещё одна бусина на чётках. Сначала свет заполнил голову Рэян, а затем прямо из ничего стала формироваться плоть, заполняющая пустоты, оставшиеся от мерзкого растения. Минута — и лицо девушки стало чистым и симметричным. Надо заметить, хорошенькое лицо. Вот только кровавые следы всё портили.

Вытащив из нагрудного кармана упаковку гигиенических салфеток, я осторожно стёр с лица одарённой кровь. Оставалось лишь маленькое пятнышко в уголке губ. Стоило мне коснуться его, как девушка внезапно открыла глаза и глубоко вздохнула. Помня о её вспыльчивом характере, я уже приготовился выслушать что-нибудь грубое или вообще получить пощёчину. Но я ошибся.

— Не болит, — произнесла Рэян и улыбнулась. Она прикоснулась ладонью к моему лицу и повторила: — Представляешь, Джон, у меня ничего не болит. Вот здесь и внутри… Вообще не болит. Учитель, ты настоящий магистр жизни!

— Ну, до магистра жизни мне ещё далеко, — ответил наставник, тяжело опустившись на табурет. — Всего лишь мастер, не более. Джон, я после целительства устал, да и встали мы рано. Пожалуй, пойду прилягу. А ты присмотри за Рэян, она может почувствовать слабость или сильный голод, накормишь. Заодно покажешь, что и где расположено, а то я не успел.

Монах тяжело поднялся и зашаркал своими странными тапками по каменному полу. До меня внезапно дошло, насколько он стар. Проклятье, и ведь в его руках судьба целого мира…

— Рэян, ты пока лежи, не вставай, я принесу воды и чего-нибудь перекусить, — сказал я, а сам двинулся за наставником. Догнал уже сползающего по стенке учителя возле его кельи. Подхватил, помог подняться.

— Спасибо, ученик. — Даже голос у монаха стал другим, старческим. — Ты не переживай, я восстановлюсь к утру. Просто много сил пришлось потратить. Гораздо больше, чем я рассчитывал.

— Я не переживаю. Ты сильный, поправишься, — я помог наставнику добраться до его постели, уложил и уже выходил из кельи, когда учитель произнёс:

— Там на столе перекинь камушек, чёрный должен быть. С правой стороны на левую. — Я молча вернулся, передвинул крайний камень, осмотрел доску. Похожа на шахматную, только количество клеток больше — девять на девять клеток. Тридцать пять чёрных камней, пять белых и один красный.

— Учитель, следующий камень будет красный, — произнёс я. Почему-то мне это показалось важным.

— Дохлая фшига! — чуть слышно выругался монах. — Как я мог забыть, старый пень. Джоун, тебе предстоит сегодня бессонная ночь. Слушай меня внимательно. Сейчас накормишь ученицу, скажешь ей, чтобы постаралась уснуть. А сам принеси к спуску в подвал два стула с кухни и несколько кружек с водой. Воду поставишь на предпоследнюю ступень. На один из стульев и на самую верхнюю ступень поставь подсвечники с зажжёнными свечами. И жди. Если вода замёрзнет в кружке, превратится в лёд, а стены покроются инеем, ударь огненной магией — ты это можешь. Обычно одного проявления огня достаточно, чтобы успокоить артефакт. Если одного раза не хватит, ударь ещё несколько раз. К утру я уже восстановлюсь и заменю тебя. Главное — не вздумай спуститься вниз, когда начнёт подниматься холод. Погибнешь.

Голос наставника становился всё тише, и с последним словом он уснул.