– А сити‑война?

Пожав плечами, конвоир показал пропуск вооруженному охраннику у входа в здание суда. Охранник кивнул, и они быстро пошли по коридорам таким же пустым, как и улицы города.

– Вы знаете?..

– Никто ничего не знает, – угрюмо бросил офицер.

Комната судьи Бенедикта находилась за пустым залом заседаний. Румяный потный землянин сидел за массивным столом, не скрывая своего нетерпения. Дженкинс искал глазами дядю или Адама Гаста, но с удивлением обнаружил там Джей Хардин.

Девушка спокойно сидела рядом с взволнованным служащим. Она коротко кивнула в знак приветствия и вопросительно взглянула на взмокшего чиновника. Судья откашлялся и затараторил:

– Никол Дженкинс? Ваше заявление о невиновности принято. Установлен залог в сто тысяч долларов.

Дженкинс удивленно посмотрел на Джей. Она слегка улыбнулась и приложила палец к губам. Дженкинс задержал дыхание, тщетно пытаясь понять смысл происходящего. Как бы издалека доносился голос судьи:

– Заключенный освобождается на поруки мисс Джей Хардин.

Дженкинс ошарашенно уставился на девушку.

– Ну, вот и все, мистер Дженкинс, – закончил судья, запихивая бумаги в свой портфель. – Вы свободны. – Но… – он облизнул губы. – Когда состоится суд?

– Кто его знает, – судья Бенедикт пожал плечами с явным беспокойством. – А сейчас я вам советую покинуть город прежде, чем получите пулю в затылок.

Он закрыл портфель, буркнул что‑то девушке и выскользнул из комнаты, сопровождаемый бледным клерком. Конвоира уже не было. Ник остался наедине с Джей. – Спасибо, – произнес он низким голосом. – Я терялся в догадках, не знал, что происходит. Так это мой дядя вытащил меня?

– Нет, я ушла из корпорации. – Она быстро подошла к двери и выглянула в пустой коридор. – Пойдем. Марсиане, юпитерианцы и венерианцы действительно разъярятся, узнав, что ты на свободе.

Он молча шел за ней по пустому коридору, потом на всякий случай предупредил:

– Я не изготовил ни одного сити‑оружия и не собираюсь этого делать.

На ее напряженном лице появилось выражение удивления:

– Разве вы не инженер по сити? – Она нахмурилась и быстро обернулась.

– Вот что интересует вражеских агентов.

Он пытался унять дрожь, проходя мимо открытой двери темного служебного помещения. По спине его забегали мурашки, но выстрела не последовало. Он сделал глубокий вдох и прошептал:

– Скажи мне, что происходит?

– Война.

– Кто начал ее?

Ее голубые глаза внимательно смотрели на него. – Я знаю только то, что ты говорил мне на Торе, – от волнения она стала говорить медленно. – Я видела вспышки сити‑взрывов. Знакомая медсестра рассказала, что в госпиталь поступают космонавты, умирающие от сити‑ожогов. Но цензура не допускает распространения этих сведений.

– Здесь было сражение, – он вспомнил человека в серой униформе, еще живого под гусеницами танка. – Кто воюет здесь?

– Здесь восстание, – объясняла она на ходу, внимательно оглядывая полутемный коридор. – Восстали шахтеры. И холодным тоном, полным презрения, добавила: – Это подпольная свободная космическая партия извлекает выгоду из общей растерянности, и астериты попытались восстать.

Дженкинс застыл. Когда‑то он почувствовал в этой – уроженке Земли – высокомерную снисходительность по отношению к грубоватым астеритам, но тогда он еще не знал ни Роба Мак‑Джи, ни старого Джима Дрейка, ни сероглазую жену Пола Андерса.

– Их, конечно, разгромили, – сообщила она.