– Их, конечно, разгромили, – сообщила она. – По крайней мере, здесь в Палласпорте, но, говорят, они захватили Обанию…

– Обанию! – в его шепоте было отчаяние.

Он вспомнил рыжеволосую Карен Дрейк и Анну с пятнами краски на лице, ее расплывшуюся от беременности фигуру. Он не хотел, чтобы по ним проехал танк Мандата.

– Это просто сплетни, – предположила Джей. – В любом случае, астериты не представляют собой серьезной угрозы. Вооруженные дрелями и молотками, они не могут противостоять атомным ракетам. Единственная угроза для Мандата – это неизвестный агрессор…

– Надо подождать пять минут, – прошептала она, – пока землянин не сменит марсианина в карауле у входа.

– Куда мы идем? – Дженкинс схватил ее за руку. – Что ты затеяла?

Его охватило внезапное подозрение. Она была красива, но это все, что он знал о ней. Красота не должна ничего значить для умирающего человека. Она с пренебрежением относилась к людям астероидов, – не зная, какие они. Но, очевидно, ей многое было известно о циничных замыслах дяди, а ведь она служила ему.

– Я просто хочу помочь тебе, Ник, – ее светлые глаза раскрылись в невинном удивлении.

Он напряженно изучал ее лицо.

– Если тебя послал не мой дядя, то кто же? – настаивал он.

Он знал, что обыкновенная секретарша не могла преодолеть все сложности его освобождения. Он почувствовал, как его лицо окаменело, глаза сузились, но девушка открыто улыбнулась в ответ.

– Меня никто не посылал, – мягко возразила она. – Просто я подумала, что тебе нужна помощь.

– Да, нужна, – с горечью признал Дженкинс. – Но там, на Торе, ты сказала, что не веришь в передатчик Бранда.

– Но тогда еще не началась война, – тень страха легла на ее прекрасное лицо. – Тогда я еще не видела, как танки смяли баррикады астеритов, как автоматные очереди косили безоружных мужчин и женщин, бегущих в укрытие.

Ее голос упал.

– Я думала о том, что ты сказал мне, Ник. В то утро в офисе дяди я нашла его книгу и прочитала раздел о свободе энергии. Я изменила свое мнение и сказала мистеру Бранду, что мы должны помочь в установке передатчика.

– И что он ответил?

– Просто рассмеялся, – она озадаченно поморщилась. – Я совсем не понимаю твоего дядю, Ник. Он говорит, что когда‑то был таким же глупым идеалистом, как ты сейчас. И еще он сказал, что передатчик никак не остановит войну. Что тебе безопасней будет в тюрьме. Это возмутило меня, и я ушла; теперь я здесь.

– Это правда? – Дженкинс с надеждой изучал ее лицо. – Ты действительно хотела помочь мне?

– Разве я не доказала это?

Он отрицательно покачал головой. Ее тихий голос звучал убедительно, глаза смотрели открыто. Он очень хотел верить ей, но сомнения не отпускали его.

– В любом случае, ты должен идти со мной, – ее милая улыбка бросала вызов его недоверию. – Если ты не хочешь пули в затылок!

– Веди! – Дженкинс пожал плечами. – Мне нечего терять.

– Даже жизни, – добавил он про себя.

Глядя на легкие морщинки на ее носике, когда она посмотрела на часы, он ощутил светлую и теплую грусть. Если бы он не умирал…

– Пора, – она заглянула за угол и махнула ему. – На дороге должна стоять машина.

Дверь охранял смуглый землянин в форме гвардейца глубокого космоса. С бесстрастным лицом он кинул им и быстро шепнул:

– Пошевеливайтесь и быстро!»

Выйдя на улицу, Дженкинс представил себе окна, ощетинившиеся дулами автоматов за его спиной.