Чтобы ни было у нее на уме, она должна выдать себя. Какие бы у нее ни были цели, умереть она не хотела. Даже если счетчик Гейгера не показывал смертельную дозу остаточной радиации, она не хотела, чтобы ее красивые волосы выпали, а на светлой коже появились уродливые пятна. Наверное, она хочет иметь детей и не желает, чтобы они родились калеками.

– Я вижу.

Она даже не посмотрела на маленький счетчик на запястье, который время от времени мигал желтым глазом, давая знать, что рядом находится металл, пораженный изотопом.

– Я вижу, Ник, – прошептала она. – Но мы обязательно запустим передатчик Бранда.

Ее губы побледнели и задрожали, глаза наполнились страхом. – Джей понимала, что это значит. Но она взяла его за руку и решительно повела к трапу. Если она действительно вела двойную игру, то это, видимо, было важнее жизни.

Через двадцать минут старый буксир доставил их к роскошным лужайкам и сияющим крышам Терран‑Тора. Сидя у перископа в рубке, Дженкинс видел блеск серебряного шпиля за особняком. У него перехватило дыхание.

– Что случилось, Ник?

– Я не вижу «Адониса».

– Итак, мой дядюшка уже здесь – охраняет украденный кондюллой.

Она кивнула.

– Его астериты преданы ему, Ник, – предупредила она. – Дон Мартин – любимый патрон маленького Нуэво Джалиско, и все эти люди умрут за него. – В ее голосе послышалась тревожные нотки. – Как же ты намереваешься заполучить эти сокровища?

– Не знаю, – Дженкинс опять склонился над перископом. – Просто интересно, – добавил он, – как бы это сделал мой дядя.

Он посадил неуклюжий с виду маленький корабль на узкую посадочную полосу на вершине Тора, открыл люк и спустил ржавый трап. Он шел очень осторожно, держа в одной руке маленький цилиндр из белого алюминия.

Перед ним простирался Тор – мирная гавань роскоши далекая от бурь. На нежно‑зеленых лужайках низко нависшее солнце чертило круги радуги в брызгах бесценной воды. Пурпурные стены ярко сверкали, и золотые крыши казались сказочными на фоне фиолетовой космической темноты.

Эта искусственная гора была неприступной крепостью. Стоя у буксира, крепко сжимая цилиндр, он увидел клумбу роз, в которой была замаскирована орудийная башня. Он видел автоматическое ружье в руках часового, вышагивавшего перед стройным «Адонисом». Из‑под позолоченных карнизов выглядывали черные дула пушек.

– Ники, – Бранд с радостной улыбкой вышел ему навстречу из особняка.

– Итак, Адам Гаст все‑таки освободил тебя…

– Нет, – Дженкинс плотно прижался к израненному метеоритами корпусу судна, не выпуская из рук цилиндра.

– В любом случае, приятно видеть тебя живым и здоровым, Ники, – Бранд улыбнулся и вытер большим малиновым платком свое цветущее лицо. – Противный был день. Акции корпорации упали на восемьдесят шесть пунктов, хотя мы сделали все возможное, и эта толпа астеритов перебила все окна в нашем здании.

Он протянул Ники жесткую потную руку.

– Я волновался, Ники, – его голос дрогнул от волнения. – Толпа могла разорвать тебя на части, и Адам сказал, что тебе будет безопасней в тюрьме. Его глаза внезапно расширились. – Ники, что случилось?

Дженкинс не пожал протянутую руку. Он быстро сделал шаг назад, прижимая к себе маленький блестящий цилиндр. Бранд увидел его и вскрикнул:

– Что это?

– Это маленькое устройство, которое ты научил меня делать в Солнечном городе, – спокойно пояснил Дженкинс. – И оно заставит тебя возвратить восемьдесят тонн украденного кондюллоя, часть которого ты купил для завода на Фридонии.