Дженкинс резко повернулся к О'Баниону.

– Но вы хотя бы можете отпустить меня…

– Брат Стоун уже решил сдать тебя, – грустно произнес старик. – В обмен на амнистию членов партии, чтобы спасти нас всех от суда за измену. Мы должны сдержать обещание.

– Так вы продали меня? – Дженкинс застыл в гневе. – В обмен на свои шкуры!

– Пожалуйста, не говори так, – О'Банион зарыдал. – Я стар, Дженкинс. Раздавлен. Предан. Я не понимаю, почему брат Стоун решил сдаться, если у нас есть сити‑ракеты. Я ничего не понимаю. Оставь меня в покое.

Он отвернулся и побрел прочь, вытирая лицо грязным от крови носовым платком. Дженкинс не остановил его, он повернулся к усталым солдатам, охранявшим «Прощай, Джей».

– Вы тоже из партии свободного космоса?

Один из них кивнул, с подозрением рассматривая Дженкинса.

– Вы сражаетесь за свободу для себя и других, – с жаром продолжал Ник. – Я хочу рассказать вам кое‑что о свободе.

Они с недоумением смотрели на него, неуклюже держа захваченные ружья.

– Физическая власть держится на политической, – говорил Дженкинс. – Мандат хочет подавить восстание, потому что правительства, входящие в него, заинтересованы в монополии на производство ядерной энергии. Вам не удалось справиться с этой монополией власти. Но есть другой путь, другой источник – дрейфующая сити‑порода!

Они слушали, недоверчиво глядя на Ника.

– Освобожденная энергия! – воскликнул он. – Только вдумайтесь. Передатчик Бранда, который мы пытаемся создать на Фридонии, может обеспечить весь мир неограниченным количеством энергии. Это дает экономическую и политическую свободу. Наш завод может избавить вас от ига Мандата и от ваших собственных авантюристов – партийных лидеров.

Два‑три солдата в сомнении покачали головами.

– У меня с собой вещество, с помощью которого может запустить передатчик, – он кивнул в сторону маленького буксира. – Пустите меня на борт. Отпустите меня, и я дам вам настоящую свободу!

– Хватит, мистер! – остановил его начальник караула, кивнув на худого человека в самоходном скафандре, спускавшегося с бывшего сухогруза. – Это один из партийных лидеров, который прилетел за вами. Замолчите и подождите его.

– Но послушайте же! – в отчаянии кричал Дженкинс. – Разве вы не понимаете?

– Мы слушали вас, – прорычал небритый шахтер. – Но вы говорите ерунду. Мы не инженеры и не политики, мы ничего не знаем о передатчиках и экономической свободе. Мы простые шахтеры. Но мы преданы партии, и брат О'Банион приказал нам задержать вас до прихода гвардии.

Дженкинс в отчаянии замолчал. Этим людям была нужна свобода, но их невежество и подозрительность стали больше преградой на ее пути, чем циничная алчность людей, правящих ими. Ник направился к партийному лидеру.

Вдруг, сзади зашуршал гравий. Начальник конвоя отступил и угрожающе поднял ружье. Дженкинс обернулся и увидел машину О'Баниона, мчащуюся через усеянное воронками поле. Завизжали тормоза, машина резко остановилась около него, из нее выскочила Джей Хардин.

– Ник, думаю тебе это пригодится, – она прерывисто дышала, но голос ее звучал спокойно. – Я одолжила его у Карен Дрейк. Магазин заряжен двадцатимиллиграммовыми сити‑пулями.

Джей протянула Нику тестирующее ружье. Онемев от удивления, он мгновение колебался, глядя на ее румяное красивое лицо и укоряя себя за то, что так недооценивал ее. Затем он заметил, как забеспокоились вооруженные шахтеры, и нацелил на них ружье.