МЭРИ. Оставьте ее себе, миссис Хафмастер. У меня есть другая.

МИССИС ХАФМАСТЕР. А знаете, миссис Смит, чего только люди не болтают об этой ферме.

МЭРИ. Вот как?

МИССИС ХАФМАСТЕР. Да.

МЭРИ. Что же, миссис Хафмастер?

МИССИС ХАФМАСТЕР. Вот, дескать, фермеры, а работы по ферме никакой. (Трогает скатерть на столе). Прелесть что за скатерка. В самый раз пришлась бы на мой стол… Слышала я, будто к вам патруль может завернуть, проверить, что тут делается.

МЭРИ. Вот как?

МИССИС ХАФМАСТЕР. Да. Ко мне приходил офицер, начальник разъезда, поскольку огород-то у меня совсем рядом, и я сказала ему… Фунтиков пять муки у вас не найдется, пока мне не придут деньги?.. И я сказала, что вы вот-вот приметесь за дело… Заодно уж и сахару самую малость… Да, так я и сказала… Перестань дергать кошку за хвост.

^{Мэри приносит ей сахар и муку.}

Спасибо, миссис Смит, вы — добрая соседка… Оставьте герань в покое, вон сорную траву ступайте рвите. (Поднимается, собираясь уходить). Я вечерком опять зайду, миссис Смит, отведать вашего холодного малинового сока — если вы приглашаете, конечно… Хоть одну курицу еще тронешь, отлуплю до полусмерти. (Уходит).

МАРТА. Что ей известно?

МЭРИ. Подарками и угощением ее можно заставить держать язык за зубами.

МАРТА. Надолго ли?

МЭРИ. В следующий раз дам ей скатерть. (Кричит, обращаясь к тем, кто прячется на чердаке). Она ушла!

^{Мужчины спускаются в комнату.}

КЕЙДЖИ (подходит к Марте, спокойно). Что она получила на сей раз?

МАРТА. Пять фунтов муки, фунт сахару и косынку.

^{В полном молчании мужчины принимаются за прерванные занятия. Сдаются карты, устанавливаются шашки на досках, кто-то читает, один ожесточенно строгает дощечку. Тидд с плохо скрытым остервенением гладит.}

ТЕЙЛОР (держа карандаш наготове над открытой тетрадью, обращается к Лимену, который читает журнал). Читайте, пожалуйста, вслух.

ЛИМЕН (читает с чувством, Тейлор заносит его слова в тетрадь). «Когда они шли к реке, он взял ее нежную ручку. «Могу ли я надеяться?» — проговорил он, поворотясь к ней».

ТИДД (прерывает его). Тейлор, вы говорите, вам три ночи подряд снится один и тот же сон: что, когда мы нападем на Харперс-Ферри, вы будете убиты.

ТЕЙЛОР. Верно. (Кивает головой Лимену, чтобы тот продолжал читать).

ЛИМЕН (читает). «Она посмотрела ему в глаза…»

ТИДД. Вы верите сновидениям?

ТЕЙЛОР. Под Харперс-Ферри меня убьют.

ТИДД. Тогда зачем вы неустанно упражняете свой ум? Час на историю, час на занятия математиков, час — стенография, и так каждый день.

ТЕЙЛОР. Затем же, зачем вы учитесь выпекать хлеб, шить и вязать, гладить рубашки.

ТИДД. Я занимаюсь всем этим, чтоб скоротать время и не умереть со скуки. У меня одна цель: заполнить чем-то день, и только. День прошел — и слава богу. Но вы-то упражняете свой ум ради будущего. А какого будущего, если вы собираетесь сложить голову под Харперс-Ферри?

ТЕЙЛОР. На что потратил бы я годы своей жизни, будь мне суждено прожить семьдесят лет, как сказано в Писании? Неужели я провел бы их в праздности, ожидая, когда меня поглотит смерть? Нет, я совершенствовался бы в полную меру отпущенных мне способностей. Именно так делаю я теперь — и буду делать, чем бы ни измерялся отведенный мне срок жизни, годами или днями. (Лимену). Продолжайте, пожалуйста.

ЛИМЕН. «Она посмотрела ему в глаза и, застенчиво опустив прелестные ресницы, молвила: «Да, Элерик, вы можете надеяться».