Наши мастера не могут так, я спрашивал. И вполовину так не могут, и в четверть. Когда работает устройство для чеканки подобных монет, это далеко слышно, а тут на Ендрике похожего грохота отродясь не бывало. По всему выходит — издалека гульдены сии. В Неметчине их могли сделать, в Нидерии, Франии или Бриттии. Ну, самим-то нидерам оно без надобности, если считать, что на собственном монетном дворе по указке сверху. А вообще нидеры нынче с бриттами на Хаммасу спорят друг с другом кто чайцев тамошних шибче охмурит, вот и толкаются локтями. Так что запустить в обращение фальшивые гульдены как раз бриттам очень выгодно, причём именно в местах, за которые идёт соперничество. Но то догадки одни.

А вот что означает затея с расписками и чем она нам грозит — это я и не могу понять.

Дьяк замолк, кивком дав понять, что изложил всё, что хотел. Федот вообще ни звука не произнёс. А Гриша вскочил и помчался в приказную избу. По людскому заведованию бумаги смотреть. Ха, есть запись, что со столичного острова приезжал сюда человечек по имени Дэниэл Клунин. А имя это в аккурат на бриттское похоже. Привозил этот Дэниэл пудру да соли нюхательные и притирки ещё разные, отчего мытник с него положенное взял и записал в своих книгах, да в тайное и людское заведование донёс. Со следующей оказией негоциант этот убыл, а вот куда — в точности про то поминаний нет.

Помчался обратно на своё подворье и там, за конюшней, нашёл и друга и гостя, рассуждающих о сложных политических интригах. Понятно, что этим людям друг с другом интересно, только вот пора снова к делу вернуться.

Оказалось, что бритта того Евлампий не помнит, и по циркулярам имя не поминалось. Вроде как торговец разъездной — случаются подобные в портовых городах. Кликнули Любаву. Вот она гостя торгового вспомнила сразу. Румяна брала у него, а сам он по городу с ящиком на ремне ходил и во все ворота стучался. И, главное дело, обещался вскорости снова приехать с сурьмой и… ну ещё там кое-что, о чём мужчинам знать необязательно. На том и отпустили хорошую. А сами призадумались. По всему выходило, что, кроме как Клунина того дождаться и всё у него выведать, ничего иного делать пока не стоит.

Про гульдены Ёсиповские Евлампий слух распустит, что худые те монеты. Так что, если мужики с менялы назад свои, вернее, царевича, расписки стрясут, то и поделом ему хитрецу, чтобы неповадно было обман учинять. Ну не спутал бы столь опытный мудрила правильные деньги с поддельными. Стало быть, коли бока ему намнут, то ловить безобразников можно будет и не особенно старательно.

Мир вокруг оказался неожиданно сложным, пронизанным невидимыми связями и интересами огромного количества людей. Вот до какой мысли додумался Гриша, копаясь в своей памяти, когда пытался понять причину устойчиво отвратительного расположения духа. Руки опускались, подкатывало уныние и бесцельно бродя по городу он более не находил в себе никакого интереса к тому, что происходит вокруг.

Крепкие парни таскают в ладью мешки. Монотонный ритм хождения по сходням привлёк внимание. Подошёл, постоял в сторонке. А тут и погрузка завершилась — невелико судёнышко. На широкий люк, ведущий под палубу прилаживают деревянный щит, а сверху ещё и брезент собираются натянуть, а по тропе от сходней мальчик и девочка метут землю, перемешанную с нападавшим зерном. Мужик, судя по нарядной шёлковой рубахе — хозяин судна, проходя от склада шуганул детишек:

— Вот я вас, голь перекатная! А ну брысь отседва!

— Дяденька! — это у царевича само вырвалось. — А вы что, хотели эти зёрнышки сами подобрать?

Одет он сегодня крестьянским сыном, то есть босой и без шапки, потому впечатление на явно нездешнего купца производит неважное.

— А тебя, сопля, и не спрашивает никто. Молчи и под ногами не путайся.

Гнев, поднявшийся из глубины души, заставил сжать кулаки.