И покрепче. И поглубже. Черт!

Ульяна села за стол, сделала обжигающий глоток чая и озадаченно уставилась на протянутый ей бутерброд.

— Извини, ничего другого нет. Признаю — не подготовился.

Уля вздохнула — и взяла бутерброд. что еще оставалось — раз уж его сделали. Опять же, есть и вправду хотелось. Уля вспомнила бутерброды размером с ноготь — и принялась жевать вполне приличного размера сэндвич, приготовленный Захаром.

Некоторое время они просто молча ели. Как будто только ради этого, собственно, они и пришли на кухню. И от этого весь Улин запал как-то… как-то стал не таким мелодраматичным, что ли.

— Итак, — Захар взял чайник и долил им в кружки чая. — О чем будем говорить?

Ульяна всерьез задумалась над этим вопросом. Теперь она была уже не так уверена, что стоит это все… вытаскивать. И говорить откровенно о своих сомнениях и страхах. А если не говорить — тогда что? Допить чай и пойти на второй круг? И опять все по новой?

— Уля…

Она вздрогнула. От того, как его большая теплая ладонь накрыла ее. Нет, так точно чокнуться можно!

— Уль, поговори со мной.

— Почему ты не взял мой номер телефона тогда, в деревне?! — выпалила Ульяна.

Захар поморщился, вздохнул, отнял руку, взял чашку и отхлебнул чая.

— Ну вот дался тебе этот номер телефона. Я же его потом все равно у Настасьи Капитоновны взял. Правда. Не у Ирины взял, а у твоей бабушки. Можешь спросить. Так какая разница — когда?

— Какая разница?! — весь этот варившийся у нее в мыслях в последнюю пару месяцев мелодраматизм снова закрутился на полную катушку. И сейчас выплеснется. — Знаешь, как это выглядело со стороны?!

— Как?

— Потрахались и разбежались! Мы занялись сексом в первые же два часа знакомства! Потом только этим и занимались еще несколько дней!

— Неправда. Мы еще на снегоходе катались. И я тебе на лыжах предлагал, а ты сама отказалась.

— А потом мы просто разошлись — каждый своим путем! — Уля уже почти кричала. — Знаешь, как это выглядит с моей стороны?! Что ты получил секс, и больше тебе от меня ничего было не надо! И сейчас, когда мы случайно снова встретились — тебе снова от меня кроме секса ничего не надо! И… — она шумно выдохнула. — И я даже не говорю, что это плохо. Мне просто надо знать. Это так? Это так, Захар?!

Уля с отвращением чувствовала, что у нее на глазах появилась влага. Фу такой быть, Ульяна Лосева! Северу за тебя стыдно!

Захар, сидящий напротив, смотрел на нее совершенно ошарашенно. Наступила вдруг какая-то странная и неожиданная тишина, и звуки в ней слышались предельно отчетливо. Вот стукнула о стол поставленная чашка. Вот Уля громко и неэстетично шмыгнула носом. Вот шаркнули по полу ножки стула, когда Захар встал.

Он подошел к ней. Ульяна еще успела разглядеть вышитой по самому низу его футболки какой-то маленький логотип — а потом Ульяну подняли за локти. Захар прижал ее к себе. И обнял.

— Слушай, я даже не подозревал, что… как это все… выглядит со стороны. Все же не так. Совершенно. Извини. Правда, извини.

Этих нескольких слов оказалось вполне достаточно, чтобы из Ули все-таки потекли слезы. Вместе с соплями. Она честно пыталась сдерживаться, потому что Захар где-то наверху совсем потерянно бормотал:

— Уль, ну ты чего… Ну не плачь… Ну пожалуйста… Ну У-у-у-уля…

Но, самое главное, рук не разжимал, обнимал. Потом погладил по голове. От этого Уля захлюпала еще сильнее.

В конце концов она, совершенно измочив на груди его футболку, успокоилась.