– Контактные линзы? – лаконично спросила Розмари.

– Нет, старушка черная магия, – отозвался он.

– Красивые. Даже лучше прежних. Энди со смехом нагнулся, чтобы ласково клюнуть мать в щеку.

– Хитрющая! – жизнерадостно воскликнул он. – Право, не знаю, когда именно ты лукавила: когда хвалила их в детстве или только что, когда обругала их прежний цвет… Давай‑ка присядем, мамочка. Мне столько всего нужно объяснить тебе!

– Вся затея с «Божьими Детьми», – поведал Энди, – была задумана как ловушка – смертельная ловушка для того, чтобы стереть человечество с лица земли. Он намеревался одержать окончательную победу. Молниеносный Армагеддон. Своего рода блицкриг Зла против Добра. Гарантированный мат в два хода.

При этих словах его глаза сверкали так ярко, что Розмари показалось, будто она видит за этими прекрасными очами те, прежние, цвета тигрового глаза – или попросту тигриные.

– Теперь, – продолжал Энди, – когда я узнал об этом – о том, что он позволил им сотворить такое с тобой и никогда, даже намеком, не открыл мне истину… – У него дыхание сперло от злости. Пришлось остановиться и сделать глубокий вдох. – Теперь я больше чем когда‑либо доволен тем, что мне удалось как следует вздрючить этого гада! Извини, мамочка, за грубое слово, но вернее не скажешь. Благодаря мне вышел пшик из Великого Плана – того самого, что он лелеял на протяжении тридцати трех лет.

Они сидели на диване с темной обивкой, уютно подвернув ноги под себя. Сидели очень близко, друг против друга, держась за руки.

– Именно из‑за своего Великого Плана он и объявился тогда, – продолжал Энди, – Настоящие колдуны, и мошенники, и те мошенники, что считают себя настоящими колдунами, – вся эта пестрая шатия из кожи вон лезет, дабы «вызвать» его. У них, как правило, ничего не получается; их исступленные попытки только забавляют его. Однако случилось так, что ему вдруг потребовался здесь, на Земле, ребенок, которому в двухтысячном году исполнится как раз нужное количество лет. Именно поэтому в шестьдесят пятом году он внезапно откликнулся на призыв брэмфордских ведьм и колдунов – когда ты лежала на их алтаре.

Розмари потупила глаза. Одно упоминание о том давнем жутком событии заставило ее внутренне содрогнуться.

– Извини, – быстро промолвил Энди и наклонился поцеловать обе ее руки. – Глупо с моей стороны поминать былое и растравлять старые раны… Прости меня. Не сомневаюсь, что ты прошла через настоящий ужас.

Розмари горестно вздохнула и нашла в себе силы поднять глаза на сына.

– Продолжай, – сказала она. – И в чем заключался его план?

Прежде чем ответить, Энди отпил глоток шампанского. Розмари неотрывно наблюдала за ним.

– Ну, как тебе покороче рассказать… – произнес он, облизывая губы и ставя бокал обратно на кофейный столик. – Во‑первых, он намеревался запустить в мир харизматического лидера, Великого Психоманипулятора, то есть гениального одурачивателя, высочайшего специалиста в области общения с массами – проще говоря, талантливого болтуна, который без мыла влезет в любую душу.

Тут Энди, глядя матери прямо в глаза, лукаво улыбнулся и прибавил:

– Но у этого сукиного сына обязательно будут нормальные, человеческие глаза. Согласно плану, эта марионетка к двухтысячному году должна достичь того возраста, в котором Иисус совершал свои подвиги. Даже некоторое внешнее сходство не помешает.

Энди приподнял подбородок и со значением погладил свою аккуратную бородку.

– Именно некоторое внешнее сходство с Христом, – продолжил он.