Розмари с официантом перенесли на несколько футов столик для скрэббла, чтобы освободить местечко у окна для обеденного стола и стульев. Затем Розмари очень медленно, держа подарок в ладонях, как в чаше, подошла к столу и с величайшей осторожностью прислонила ангела к коробке со сластями, чтобы глазурованный Энди имел возможность видеть и сам был на виду.

Энди Кастивет Вудхауз сел, намазал булочку сливочным сыром и сказал:

– Превосходно выглядишь. Как раз такое неглиже я и рисовал в своем воображении.

– В одиннадцать тридцать у нас с Джо встреча в спортзале. – Розмари тоже села. На ней был розовый тренировочный костюм и теннисные туфли.

– У вас с Джо?.. Гм‑м…

– Нам хорошо друг с другом. – Она расправила салфетку. – Я бы тебе посоветовала не совать нос в чужие дела, но вчера мы с Джуди играли в скрэббл, поэтому я лучше промолчу. Чего не станут делать индианки, особенно униженные, с разбитым сердцем! Наполняя матери чашку дымящимся кофе, Энди застонал.

– Нет, правда, тебе должно быть стыдно. – Вместо пальца она погрозила ему пакетиком с подсластителем. – Джуди очень хорошая девушка. А какой скрэбблист! Дважды меня разгромила, а ведь я игрок не слабый. Я, правда, отказалась от двух минут на раздумья, но это оправдание слабое. Завтра или во вторник у нас матч‑реванш.

– Меня к ней больше не влечет. – Энди ухватил серебряной вилкой ломтик семги. – Чего ты хочешь? Чтобы я изображал то, чего не чувствую?

– Мог бы хоть поговорить с ней по душам.

– Ну, конечно! Тебе ведь не приходилось иметь с нею дело, когда она мнит себя окружным прокурором. – Он положил семгу поверх сливочного сыра.

– Такое впечатление, будто ты на перекрестном допросе, – помешивая кофе, заметила Розмари. Жуя пончик, он глядел в окно. Розмари глотнула кофе и посмотрела на ангела:

– Какая прелесть! Еще раз спасибо, милый, огромное спасибо. – Она глубоко вздохнула, придвинула к себе корзинку с булочками и пончиками.

Энди тоже глубоко вздохнул.

– Ты права, – произнес он. – Я ей позвоню, только не сейчас. К тому же по понедельникам она спит допоздна.

Розмари отрезала крошечный ломтик булочки.

– Нас пригласили на сбор пожертвований для церебрального паралича. То есть против него. Среда, бальный зал, черный галстук. Я приду с Джо. Он говорит, что отлично танцует. Это правда?

Энди рожал плечами:

– Неплохо. – И снова откусил сдобы с лососиной.

– Я вот что подумала… Может, и вы с Джуди…

– Мама, – с полным ртом проговорил он, – меня к ней больше не влечет. И я тут ничего не могу поделать. Понимаешь? Хотел бы, да не могу.

Она тончайшим слоем намазала сыр на ломтик пончика, посмотрела на сына искоса.

– Приведи кого‑нибудь. У Ванессы есть подружка?

– Не знаю.

Розмари откусила кусочек, прожевала.

– Я тут слегка отоварилась в бутике «Бергдорфа», – сказала она. – Шесть старушечьих комплектов белья к атласному платью, точь‑в‑точь как у Джинджер Роджерс[8]. Если Джо возомнил себя Астером, я над ним посмеюсь. Надеюсь, не перегну палку. – Жуя довольно большой кусок, она глядела в окно – что‑то показалось ей интересным.

Энди, наблюдая за ней, улыбнулся:

– Ну разве ты не хитрая рыжая лиса? Ладно, твоя победа, нас теперь четверо. Пара на пару. Но после Нового года будет небольшой отпуск, ладно? Только для нас двоих. Отдохнуть не мешает – впереди очень хлопотный месяц. – Он нахмурился, наворачивая на вилку ломтик семги.